Владимир Соколовский - Райотдел

— Ну, какой вы преступник… Знаете ведь, что я ваше дело к прекращению готовлю.

— Так сердце-то болит, сам понимаешь. Дискомфорт. Ты постановление написал уже? Дал бы глянуть.

— Не брался еще. Срок-то ведь послезавтра истекает. Это мне недолго, полчаса работы. Давайте так: я все подготовлю, отдам дело Анне Степановне, а вы зайдете к ней и ознакомитесь. Она вам и копию постановления выдаст. Договорились?

Зырянов широко улыбнулся, развел руками:

— Ну что-о ты, дядя Миша! Развел, понимаешь, официальщину. Я к нему по дружбе пришел, а он…

— Ладно, — кисло сказал Носов. — Я позвоню вам, когда оно будет готово. Зайдете, почитаем вместе…

— Вот это разговор! — судья поднялся. — Буду ждать… А ты веселей держись давай, не тоскуй лишку…

После Зырянова в кабинете запахло одеколоном, дымом хороших сигарет. Неожиданно среди этих ароматов появился опер Вовик Синицын и спросил:

— У тебя судья только что был? — Вовик плотно, как мог, закрыл дверь, сел на нагретый Анатолием Геннадьевичем стул. — У тебя ведь на него дело, да? Дай глянуть.

— Зачем? Я же в твои бумаги не суюсь.

— Дай, говорят! — повысил голос Вовик. Носов хотел выгнать его, чтобы не разводил свои порядки, но не хотелось связываться, нарываться с утра на руготню; достал из сейфа папку, бросил перед инспектором.

— Ты посиди пока и не вызывай никого: есть разговор.

Разговор так разговор… Пока Вовик читал бумаги, следователь занимался текущими делами. Сколько их накопилось! Запросы, справки, постановления, спецпроверки…

— Будешь прекращать? — спросил Вовик, откладывая дело.

— Да… тут нет оснований для привлечения. Потерпевший был пьян, нарушил правила движения, у Зырянова не было возможности предотвратить наезд. Экспертизы проведены… все чисто.

— Чисто-то чисто… А потерпевший на тебя какое произвел впечатление?

— Ну, какое… Мужик как мужик, работяга…

— Показаний в ходе следствия он не менял?

— Видишь… я допросил-то его только один раз, через неделю после наезда. Когда его сшибло, он пьяный был, плюс травма еще… А потом я сам закрутился. Но картина-то ведь была четкая с самого начала.

— Ты не допускаешь мысли, что судья мог потолковать с ним раньше тебя?

— Зачем?

— Ну как зачем! Договориться о показаниях, то-се… Для него ведь слишком многое было поставлено на карту. Нет, Мишка, тут не так просто все выходит… — и, помявшись, добавил: — Слушай, что скажу…

Оказывается, вчера явился агент, состоящий с Вовиком на связи. Его второго мая задержали за мелкое хулиганство, сутки держали в «байдарке»; третьего приехал судья разбираться с ним и ему подобными. Зырянов принимал их по одному, в своем кабинете. Ознакомившись с протоколом, он сказал агенту: «Тридцать рублей. Что, хватит с тебя?» Тот, обрадованный, закивал. «Принесешь эти деньги завтра утром и отдашь мне лично. Понял?»

— И принес? И тот взял?

— Я сам сначала не поверил… Пош-шел шуровать — протоколы поднял, книгу задержанных, по адресам кинулся. И — представляешь — нашел еще двоих! Вот, решил напослед евонное дело глянуть…

— Ф-фу! — Михаил откинулся на стуле, замотал головой. — Может, они брешут все-таки, твои свистуны?

— Если бы так… Ну, что теперь прикажешь делать?

— К Моне, Коротаеву не ходил еще?

— Нет. Тебе первому сказал. Но гляди: пикнешь — худо будет. Лично ряшку начищу.

— Если грозиться пришел — я тебя сюда не звал, учти. За своей ряшкой лучше пригляди.

— Ладно, не шуми. Я что пришел-то: ты из отдела лучше всех его должен знать, все-таки дело по нему вел…

— Да какое оно к твоим фактам имеет отношение! Абсолютно никакой связи.

— Кто знает… Ты вот запросы писал, людей допрашивал, с ним общался… он больше нигде не засветился?

Носов вспомнил порванный судьей рапорт о задержании его инспектором дорнадзора. Сказать о нем Вовику? А на хрена? Еще умудрятся и его запутать: зачем дал ознакомиться, почему после не доложил?.. Пускай крутятся сами. Ох, как жалко Машку Кирееву — вот влипла баба…

— Нет, Вовик, ничего я тебе не подкину. Человек как человек, никакого особого негатива не углядел я в нем…

— Не очень ты, значит, любопытный. А я вот пробросился чуток, собрал маленькое досье — он беспокойный, оказывается. Нашел в Центральном райотделе отказной материал по драке. Он там, правда, потерпевшим фигурирует, но фон неважный: поддатый был, с дамой весьма характерной…

— Что за дама?

— Да шалашовка ресторанная. А между прочим, женат, дети в третьем и шестом!