Владимир Соколовский - Райотдел

— Не хотите ознакомиться?

Анатолий Геннадьевич прочитал, напрягся. Вдруг начал быстро рвать бумагу, клочки рассовал по карманам.

— Зачем вы это? — укоризненно спросил следователь. — Напрасно, напрасно… Такие вещи быстро ведь восстанавливаются, разве вы не знаете? Ответственный работник — и взяли, уничтожили документ…

— Я… я… — голос Зырянова дрожал, — прошу вас… Михаил…

Ясно: из него теперь можно вить веревки — пойдет на все, лишь бы не узнали о рапорте. Зато когда дело будет прекращено — месть судьи может оказаться жесткой, с последствиями. Поэтому надо быть очень осторожным — не бежать, не кричать во всю мочь о том, что случилось — а избрать свою собственную линию, тактику.

— Ступайте, — сказал он. — Так и быть, я постараюсь об этом больше не вспоминать. Правда, не знаю, как получится — есть ведь еще люди, знающие о рапорте.

— Буду… очень благодарен… — проскрипел судья. Ему каждое слово давалось с трудом.

После его ухода Носов написал постановление о возбуждении уголовного дела, заполнил карточку на совершенное преступление. Бросил папку в сейф — пускай лежит себе, все сделается со временем. А дело так и так окажется в его производстве: он считается в отделении специалистом по дорожным происшествиям. Живи, гражданин Зырянов. Спустим на тормозах. Ради Машеньки Киреевой, золотой души — так и быть, поспособствуем. Пусть и дальше катится ваша любовь. Если так хочет Маша.

Он достал из сейфа еду, открыл банку сардин, бутылку с газировкой. Но зазвонил городской телефон, ругнувшись, он сорвал трубку.

— Следователь Носов слушает!

— Алло, Миш! Привет.

— Привет, Лиль. С праздником!

— Ладно… Мы должны послезавтра купить диван.

— Ага… Почему диван? Почему послезавтра?

— Ты пойми: я не могу долго жить без положительных эмоций. Рассчитывала на сегодняшний день — и с утра вдруг такая депрессия… На работе дурь сплошная, дома тоже — то ты пьяный, то Димка болеет, то унизят, как вчера… Значит, надо покупать вещи. О них можно сначала думать, потом выбирать, потом ставить, переставлять, любоваться…

Диван, безусловно, нужен: старый, купленный сразу после женитьбы, совсем уже плохой. Вытертый до блеска, до ниток, записанный Димкой, спавшим на нем с рождения, продавленный…

— Я думала сегодня все утро — и вот, решила… Возьмешь днем справку на кредит, и вечером поедем в магазин. Ты чем занимаешься? Хочешь, приеду?

— Чего тебе здесь делать? Воров да шарамыг не видала?

— Ладно, полечу за Димкой. Ах, Мишка… Одно только от тебя и слышишь: воры, шарамыги, тюрьма. Дома не ночуешь. За сто пятьдесят чистыми — не лишка ли? А? Ты подумай.

Сказать ей про Клюеву, Мухина, аспирантуру? Нет, чур! Можно спугнуть удачу.

— Что думать… Ведь я аттестованный человек. У нас это не так просто. Потом — на какую еще работу я могу рассчитывать? Другой я не знаю.

— Чепуха. Я согласилась бы, если бы ты даже шофером пока устроился.

— И пять лет учебы — псу под хвост?

— Не боись, все пять при тебе останутся… Ты думаешь, долго проторчишь в работягах? Двигать начнут. И совсем не обязательно при этом тратить жизнь на пьяниц, шарамыг твоих, воров, тюрьму… н-ненавижу, пфу!..

— Если сюда попал — уйти очень трудно. Разве что преступление заломишь или — алкоголизм кромешный, особо крупный аморал. Народу не хватает, и никто не идет. Потом — я теперь незаменимый специалист, растущий кадр.

— Придумай чего-нибудь. Не выходи на работу, проживем сколько-то на мою зарплату, старики помогут.

— Ладно, давай кончим пока этот разговор. Есть ужас как хочу. До завтра…

В последнее время Лилька била на увольнение отчетливо и методично. Если не брать в расчет вариант с аспирантурой — куда уйдешь? Да ему совсем не улыбалось снова корячиться в гараже, выбивать ходки, заискивать перед диспетчерами, механиками. Дело ведь не в куске хлеба, как она не понимает… Следователь, когда дело в его производстве — человек самостоятельный, почти любые решения может принимать. Все время новые люди, новые случаи, мужская работа. И — здесь он специалист, делает главную службу ведомства, к которой его долго готовили. А в любом другом месте он будет все-таки пришей-пристебай, полунужный человек — хорошее ли это дело!

В коридоре Носов столкнулся с дежурным инспектором уголовки Вовиком Синицыным. От Вовика пахнуло перегаром. С утра он возился с вором, укравшим мопед, отвез его в КПЗ — и пропал. Поди узнай, где он был, чего делал.