Ольга Лукас - Рассказы к Новому году и Рождеству [антология]

Не то чтобы мы привыкли, что Старухи Сверху не дают нам спать, нет. Меня это убивало по-прежнему. Ночи, когда они не мыли полы, меня не радовали: это была жалкая отсрочка, обозначавшая, что следующей ночью Старухи стопроцентно примутся за свою дьявольскую уборку. С полуночи до часу.

К концу августа я стала абсолютно неподъемной. И мысли были такие же медленные, тяжелые, каждая тащилась, как груженый состав. Я смотрела во двор и думала о том, что Тасю забрала к себе на дачу мама Мишки. Не моя мама, у которой тоже был дом. Не Ромина мама, которая так ждала Тасиного рождения. А почему-то Мишкина мама, к которой Тася льнет с первого дня. Что я сделала не так? Вдруг я испорчу жизнь Василию, ведь я даже не в силах обеспечить ему элементарную тишину по ночам?

К яблоням подошли три нездешних парня и стали трясти их кроткие старые ветки, стараясь достать несколько мелких яблочек. У меня внутри все заныло. Я видела, как старушки цвели, как завязывались плоды, а что яблоки с гулькин клюв — так яблони сделали все, что могли. Московская земля скупая и твердая, как камень.

Аккуратнее, идиоты! Один из них залез на дерево, улегся на ветку пузом, ветка беспомощно затрещала.

— А ну, не ломай дерево, слазь! Слазь, кому говорят! — это крикнула не я. Это на свой балкон, как на капитанский мостик, вышел дед Леша.

Парни не обратили на него внимания и, смеясь, продолжили раскачивать яблони. Сыпались листья и яблочки, и идиоты собирали их с радостным победным ржанием.

— Уйди отсюда, а то я сейчас спущусь, — гаркнул наш бравый высохший Леша, и я убедилась, что они с Валей давным-давно утратили контакт с реальностью. Он спустится, словно сейчас пятидесятые и он полный сил и злого веселья фронтовик.

И что вы думаете, через несколько минут Леша, еле двигая ногами, появился во дворе. Одинокий воин. Парни на секунду озадачились. Самый шумный остался на яблоне, но терзать ее прекратил. А двое встали плечом к плечу и ждали, пока Леша до них доскребется. Это был не их дед, и не их двор, и не их город, и уже непонятно, чья это была страна: дед по привычке думал, что его, а парни просто радовались тому, что в этой ситуации сила за ними.

Трое на одного было нечестно, поэтому мы с Василием решили вписаться. Яблоки рвать можно, но только не по-хамски, только не так. Нельзя грабить. Нельзя губить. Любая яблоня заслуживает бережного отношения, медленно думала я, сползая по темной лестнице и хватаясь за перила.

Когда мы с Васей пришли на поле боя, парни весело узнавали у деда, что он им сейчас сделает, их белозубый подельник снова прыгал на ветке, а Леша в бессильной ярости топтался рядом. Мое глубоко беременное появление вызвало замешательство у наших врагов. Я встала рядом с Лешей, огромная, как боевой слон. Василий одобрительно пнул меня в печень.

— Валите отсюда, я вызвала полицию! — наврала я. Что бы я сказала полиции, интересно. У нас во дворе три преступника грубо отрясают яблони, а я считаю, что это недопустимо? Пришлите наряд?

Парни подчеркнуто неторопливо ушли, швыряя в кусты надкусанные яблоки. Мы с дедом помолчали. Леша смотрел куда-то на крыши блеклыми, вылинявшими голубыми глазами.

— Кто там у тебя? — внезапно спросил он, и я честно сказала:

— Василий.

— Васька? Это хорошо, — одобрил Леша, и больше мы с ним не общались до 31 декабря, когда какие-то животные избили Мишу в метро.

Вернее, его избили 29-го, и операция была 29-го, а 31-го состояние было тяжелое, стабильное. Через запятую. Я цеплялась за «стабильное». Стабильное, стабильное. Это же хорошо, что стабильное? Да, тяжелое, но ведь и стабильное! Значит, все будет хорошо?

Дома с Василием и Тасей была Мишина мама. Нам повезло, нам поразительно повезло, Мишке попался очень душевный, очень человечный доктор, я просидела у реанимации весь предновогодний день, ожидая новостей, он выходил ко мне дважды, а потом, когда я поднималась на наш второй этаж, доктор позвонил и сказал, что он очень осторожно надеется на то, что все будет хорошо. И сказал еще, что я молодец, прекрасно держусь и должна теперь отдохнуть и заняться детьми. А Мишка в надежных руках. Я пожелала ему хорошего Нового года.

И тут пришла смс-ка от Тасиного папы. Он писал, что сожалеет о случившемся, но у него неотменяемые планы и он не может сегодня побыть для Таси Дедом Морозом вместо Миши. 2 или 3 января — пожалуйста, а сегодня никак, извини. С наступающим.

В этом не было ничего страшного. Тася в свои четыре не отличала 31-го от 2-го. Когда бы ни пришел Дед Мороз, она была бы счастлива. А сегодня можно просто посмотреть мультик и тихо лечь спать.