Александр Житинский - Фигня

– Зачем?!

Иван потупился.

– Мы же не спрашивали вас, зачем вы ушли с чилийской девушкой.

Вадим чуть не задохнулся.

– Так у меня… так у нас… У нее ничего не получилось! – наконец нашелся он.

– А у нас получится, Вадим, – проникновенно сказал Середа.

Чилийская девушка между тем, практически вскипятив воду в бассейне, выбралась из него и растянулась на палубе от мачты до мачты.

И тут из недр теплохода появился Леша Заблудский в плавках наизнанку. В руке у него была зажата пачка купюр. Он подошел к бару, хватил фужер текилы с лимоном и солью, затем орлиным взором окинул палубу.

– Откуда у него деньги? – шепотом спросила Ольга.

– Заработал, – ухмыльнулся Иван.

– Неужто сутенером заделался?

– Это не сутенер. Это хуже, – пояснил грамотный Вадим.

Но как хуже – не объяснил. А половой гигант Заблудский направился прямо к центровой и без всяких церемоний хлопнул ее по заду. Центровая перевернулась на живот и посмотрела на Заблудского взглядом Гулливера, проснувшегося в стране лилипутов.

– Сейчас вмажет… – прошептал Вадим, почему-то потирая скулу.

Но чилийка не вмазала, потому что в эту минуту на палубе появилась ее двухметровая подружка. Она двигалась так томно, с таким отрешенным выражением на смуглом скуластом лице, что центровая, мгновенно оценив ситуацию, вскочила на ноги, сграбастала Заблудского под мышку и унесла его внутрь теплохода мимо своей удовлетворенной и счастливой напарницы.

– По рукам пошел, – прокомментировала Ольга.

– Ничего. Пускай парень деньги заработает на выпивку, – сказал Иван.

– Таким способом? – иронически спросил Вадим.

– Ты и таким не можешь, – прямо сказала Пенкина.

Капитан сплюнул в досаде и поднялся из шезлонга.

– Будет вам место, – сказал он.

Он переоделся в белый костюм и направился к пассажирскому помощнику капитана Попандопулосу, чтобы попросить себе какую-нибудь каюту на ближайшую ночь. При этом размышлял о том, что наметившийся роман Ольги и Ивана может отрицательно сказаться на ходе операции. Вдобавок этот пьяница и бабник Заблудский. А еще интеллигент… Не зря в ФСБ интеллигентов не любят. На словах интеллигент, а копни его глубже – пьяница и бабник. Если не педераст.

Вадим нашел служебную каюту пассажирского помощника и постучал.

– Камин, плиз! – донесся голос.

Богоявленский вошел и застыл на месте.

Попандопулос в белом кителе с шевронами сидел за письменным столом, уставившись в стену, где были вмонтированы четыре телевизионных экрана. На каждом из них показывали порнофильм.

На первом экране дама в летах на роскошной кровати с балдахином кувыркалась с двумя молодыми людьми, по виду мексиканцами. Те трахали ее в хвост и в гриву, издавая мексиканские вопли.

На втором экране пожилой мужчина, зажав в объятиях молодую любовницу, лобызал ее круглые загорелые груди, на которых был четкий след от купальника. Девушка была в стереонаушниках.

На третьем молодые влюбленные трахались в бешеном ритме, как кролики, осыпая друг друга каплями пота.

На четвертом было месиво обнаженных негритянских тел, человек шесть, разобрать, что там происходит, не было возможности. Все смешалось: жаркое дыхание, придыхание, крики и стоны, похлопывание по ляжкам и незатейливый постельный разговор.

– Так хорошо?

– Да.

– А так?

– Тоже хорошо.

– А та-ак?!!

– О-оо!

Попандопулос не сводил глаз с экранов. Вадим кашлянул.

– Простите, сэр, что я отрываю вас от приятного времяпрепровождения…

Помощник капитана взглянул на него недовольно.

– Это моя служба, милейший. Я наблюдаю за порядком на корабле.

– Вы хотите сказать, что все это происходит здесь, на борту? – Вадим показал на экране.

– А где же? В Голливуде?! – захохотал Попандопулос.

– Я думал, видеофильмы…

– Вы плохого мнения обо мне. Я не смотрю порно. Порно оскорбляет нравственность, – обиделся Попандопулос.

– А это что?! – вскричал Вадим, указывая на экраны.

– Люди отдыхают. Они имеют право отдыхать, как им нравится. Они же не снимаются в кино.

Пожилой любовник внезапно перевернул девицу на живот и набросился на нее сзади так страстно, что с нее слетели наушники.

Негритянский группенсекс колыхался в едином ритме, издавая урчание.

– Вы хотите сказать, что подглядываете тайком? – спросил Вадим.

– Я не подглядываю. Я слежу за порядком и безопасностью пассажиров. В каждой каюте установлена видеокамера. Я могу переключать каюты с первого класса по четвертый… – Попандопулос защелкал ручками.