Александр Житинский - Не уезжай ты, мой голубчик!

– Барбара!

– Варвара, значит? Понял! – прокричал в ответ Стебликов. – Меня Алекс зовут. Алекс!

– О’кей!

Они пошли дальше, уже не выпуская рук друг друга, причем Барбара вышла вперед и вела Алекса. Подружка шла позади. Толпа американцев остановилась в тамбуре, закурила. Николай, попытавшись пробиться за Барбарой и Алексом, внезапно остановился.

– Ладно! Сейчас бригадир придет… Мы этого голубчика прикрутим! – пообещал он американцам.

Николай резко повернулся и направился обратно в вагон.

Американцы дружно рассмеялись.

А Барбара уже вводила Алекса в полутемное купе, где две нижние полки были пусты, а на верхних спали.

Барбара первым делом врубила полный свет, а затем принялась дергать за края одеял, свисающие с обеих верхних полок. При этом она без умолку тараторила:

– Немедленно просыпайтесь! Вы пропускаете уникальное событие! Джесси! Майкл!.. Выспитесь в Ленинграде. У нас гость, слышите вы?.. Это настоящий русский, он поет русские песни!

Проснувшиеся захлопали глазами. Это были молодая пышная негритянка и тщедушный прыщавый юноша. Оживленно переговариваясь с Барбарой, они мигом натянули спортивные брюки и свалились с полок, дружелюбно разглядывая Алекса.

– Майкл, – сунул ему руку юноша. – Джесси! – представил он негритянку.

Алекса усадили на нижнюю полку, дверь купе Барбара закрыла на замок.

– Майкл, у тебя есть выпить?– спросила она.

– Шампанское, – сказал он, извлекая из сумки бутылку.

– Отлично!

Появились такие же бумажные стаканчики, пробка хлопнула в потолок. Барбара вручила Алексу стаканчик и пристроилась рядом с ним на полке, поджав под себя ноги – так уютно и по-домашнему, что Алекс испытал одновременно робость и что-то близкое к счастью.

– Алекс, спой нам. Русские песни, пожалуйста,– попросила она.

– Рашен сонгс? – переспросил он, чокаясь с ней.

Они выпили.

– Романс хотите? Сейчас, настроиться надо… – сказал Алекс.

Несколько секунд он вызывал в душе умиротворенное лирическое настроение, а потом тихо запел, глядя на Барбару:

Джесси – музыкальная, как все негритянки, уже тихонько подпевала без слов. Заметив это, Алекс принялся дирижировать.

– Давайте вместе! Слушайте:

И все американцы, сначала несмело, а потом все более уверенно подтягивали ему: «Скажи ты мне…» и «Что любишь ты меня!»

Чрезвычайно довольный Алекс затянул второй куплет:

Но тут в дверь громко постучали. Алекс примолк, испуганно взглянув на Барбару. Она тоже насторожилась. Стук повторился.

– Кто там?– громко спросила Барбара.

– Мисс Барбара, откройте, пожалуйста, дверь. Здесь бригадир поезда,– раздался из-за двери голос Николая.

Алекс обеспокоенно взглянул на Барбару, не понимая.

– Ка-ге-бе, – шепнула она ему, сделав страшные глаза.

– Это за мной, – шепнул он, указывая на себя.

– Я не одета! Подождите одну минуту!– крикнула Барбара в сторону двери.

Она быстро оглянулась по сторонам, вверх – увидела верхнее багажное отделение, молча указала на него пальцем: лезь туда! Алекс послушно и быстро полез на верхнюю полку, прыщавый американец подсаживал его, потом помог втиснуться в узкий багажник и прикрыл сумкой. Алекс дико взирал из темноты багажника, прислушиваясь к звукам.

Барбара щелкнула замком, распахнула дверь.

В коридоре стояли трое: Николай, проводница и бригадир поезда в форме железнодорожника и в фуражке.

– Простите, мисс. В вашем купе едет безбилетный пассажир,– произнес Николай, пытаясь заглянуть за плечо Барбары.

– Это ошибка. Здесь никого нет, – хладнокровно парировала Барбара.

– Но мы слышали русское пение, – продолжал он, вдвигаясь в купе и обшаривая глазами полки. – Где он? Где Алексей?

– Это мы пели. Мы разучиваем русские песни, – внезапно вступилась Джесси, вырастая перед Николаем во весь рост.

Она была выше Николая на полголовы. Поводя плечами, негритянка буквально выперла Николая в коридор, напевая на ломаном русском языке: