Сергей Головачев - Лысая гора

Видимо, предчувствуя его появление здесь, она потому и не последовала за ним вверх по склону, а спустилась вниз, чтобы по прямой пересечь Ведьмин язык.

Димон-А тут же кинулся в противоположную сторону и побежал к секретному объекту, находящемуся неподалёку. За высоким забором, составленным из бетонных плит, были видны пять радиовышек, огромный главный корпус и несколько прочих подсобных строении.

Понимая, что только там он сможет спрятаться от ведьмы, Димон-А свернул налево и, спустившись в глубокий ров, разделявший секретный объект от полубастиона, помчался вдоль забора, надеясь найти в нём хоть какой-то проход. Ну, какой же забор без дырки!

К счастью, вскоре под одной из нижних плит он разглядел довольно широкий лаз, прорытый, видно, местными собаками. В него вполне можно было пролезть даже такому крупному кабану, как Димон-А, чем тот и решил воспользоваться. Перед тем, как засунуть в лаз голову, он оглянулся и заметил вдалеке спускавшуюся в ров слепую ведьм, что подтолкнуло его живей шевелить поршнями.

Но лучше бы он этого не делал! Потому что там, за этим забором с ним и началось то, что стало сводить его с ума.

Как только он выполз из лаза и оказался на территории секретного объекта, то сразу же почувствовал себя плохо. Были ли причиной этому шумно и противно гудевшие трансформаторные будки, он не знал, но его тут же стало выворачивать наизнанку, словно после долгого перепоя. Да и с головой стало твориться что-то неладное, будто кто-то зажал его голову в ежовые рукавицы, отчего у него сразу же пропали все желания.

Он словно превратился в какого-то зомби, внешне напоминающего человека, но совершенно безразличного к окружающей жизни. Это было явно какое-то внешнее вмешательство в его сознание. Словно кто-то со стороны управлял его мыслями, чувствами, ощущениями, воздействуя на его слух, зрение и обоняние.

Тело его вдруг приобрело странную текучесть. Ему почему-то не захотелось вставать и передвигать конечностями. Ему захотелось перетекать по земле, словно ртуть. Что он и сделал, растёкшись ртутной лужицей и поплыв к находящемуся в десяти метрах от него одноэтажному серому строению с зашторенными окошками и бронированной дверью.

Не успел он приблизиться к двери, как из-за неё послышалось пронзительное звучание иерихонских труб, сменившееся гомерическим хохотом, за которым последовал истерический плач. Откуда-то снизу потянуло табачным дымом, смешанным с тонким ароматом духов и сильным запахом спермы. Принюхавшись, голова Димона-А, возвышавшаяся над лужицей, заметила, что с торца здания под навесом находился вход в подвал.

Неожиданно со стороны вышек раздался оглушительный, режущий уши лай. С трудом приподняв голову от лужицы, Димон-А заметил приближавшихся к нему двух громадных рыжих псов.

Не имея никакого желания подняться во весь рост, чтобы открыть дверь и спрятаться за ней, он по ступенькам перетёк лужицей в подвал и протиснулся головой в щель нижней приоткрытой двери.

За дверью находился гигантский колонный зал, в десятки раз превышавший размеры самого строения. Потолок просто терялся в высоте, паркет же был весь заставлен офисными столами, за которыми, уткнувшись в мониторы, сидело множество людей с перекошенными от злобы лицами, пожелтевшими от ненависти и посиневшими от лжи, и что-то возбуждённо там строчили, перебирая пальцами по клавиатуре, словно пианисты по клавишам.

Все стены были увешаны жидкокристаллическими и плазменными телевизорами, на которых под какофонию секундных обрезков из рекламы мелькали говорящие головы, обнажённые тела, горящие дома, стреляющие люди и кровавые вампиры.

На стене перед входом висело кривое зеркало. Димон-А увидел в нём себя на полу и сам себе показал язык. Язык у него оказался не красным, а зелёным. Лицо же вдруг искривилось восьмёркой. Сам же зал ожил, произвольно изменяя свою геометрию: то наклоняясь в сторону, то превращаясь из куба в шар, то обращаясь в гигантскую в пирамиду, из отсечённой вершины которой следило за ним всевидящее око.

Димон-А не испытывал никаких эмоций по этому поводу, совершенно не ощущая себя живым. Это совершенно не походило на его прежние психоделические загоны и галлюцинации. Он как бы со стороны смотрел на это предприятие по производству концентрированного зла и лжи, которое посредством вышек, расположенных снаружи распространяло на весь мир ненависть и страх.

Чтобы не видеть этого, он просто закрыл глаза. Когда он их открыл, гигантский зал превратился в крошечную каморку, тускло освещённую лампочкой, свисавшей с потолка. В одном углу стояла кровать, в другом стол и стул.