Сергей Головачев - Лысая гора

Жива огляделась вокруг, но поп в чёрной рясе, выглядывающий из-за куста, успел вовремя убрать голову.

— Никто на нас не смотрит. Если боишься, стой тут.

Отпустив руку Майи, она переступила канавку и вошла в ворота. Опасаясь остаться самой, Майя всё же пересилила себя и нерешительно последовала за двоюродной сестрой. Жива погладила по голове оскаленного пса и кивнула Майе:

— Иди, не бойся. Погладь Семаргла, и они тебя не тронут.

— Кто не тронет? — осторожно спросила Майя.

Песиголовцы.

Кто? — не поняла Майя.

— Песиголовцы, — повторила Жива, — ты что, никогда не слышала о них?

— Нет, — покачала головой Майя.

— Ну, это такие существа с головой пса, — пояснила Жива.

— И что, они реально существуют? — с опаской спросила Майя.

Жива кивнула.

— Они не просто существуют. Они живут здесь. Лысая гора — одно из немногих мест, где они до сих пор обитают. По крайней мере, Веда их постоянно видит здесь. Поэтому, чтобы они тебя не тронули, надо погладить их божество Семаргла по голове.

— А если я не поглажу это бревно, они, что, укусят меня?

— Да, это бревно. Но оно как бы предостерегает, что они здесь.

Что они рядом. И могут не только укусить.

Майя тут же погладила деревянного Семаргла по голове. Затем они обошли огороженное брёвнами кострище и предстали перед главными идолами.

Вид у них был жутковатый. Вытесанные из цельных дубов, все четыре изваяния были похожи друг на друга. У каждого на голове были шлемы, грудь они прикрывали мечами с непонятными рунами на клинке, сбоку же они заслонялись щитами, на которых также были изображены какие-то символы.

Обойдя идолов вокруг, Майя обратила внимание, что все они были словно на одно лицо. У всех были длинные узкие носы и густые усы подковой, но отличия среди них всё же были. Южный Перун выделялся нахмуренными бровями, северный — глубокими мешками под глазами, восточный — морщинами на лбу. Западный же стоял с надутыми щеками и с открытым ртом.

— Ну и как тебе Перуны? — спросила Жива.

— Что-то они мне не нравятся, — пожала плечами Майя, — какие-то они недобрые, неприветливые.

Жива усмехнулась:

— А что, они должны улыбаться тебе и приветствовать:

«Здравствуй, внучка моя дорогая»?

— И всё-таки, от них исходит что-то зловещее.

— Майя, а какие должны быть идолы? Весёлые и раскрашенные, как матрёшки? Это же лики Перуна, в конце концов, бога грозного и воинственного.

А что означают все эти символы? — спросила Майя.

Это секира Перуна, — принялась объяснять Жива, — это его громовое колесо, а вот эти ромбики с точками на щите — это оберег Лады.

— То есть получается, что грозный Перун на самом деле прикрывается щитом Лады?

— Как видишь. А теперь если хочешь, обними одного из них, чтобы набраться силы.

Майя подошла к ближнему Перуну и, прикрыв глаза, обхватила идола обеими руками. Постояв молча, она глубоко вздохнула и, открыв глаза, расцепила руки.

— А сюда между ними можно даже втиснуться, — заметила она.

— Лучше не надо, — посоветовала Жива.

— А чего они такие чёрные изнутри? — обратила Майя внимание на обугленные бока и спины идолов.

— Вот, идиоты! — не сдержалась Жива. — Видно, опять их ктото поджигал.

— Блин, дебилы, дауны! — возмутилась и Майя.

— Нет, это не дауны. У дебилов мозгов на это не хватит. Это явно какие-то вандалы!

Справа от кумиров находился жертовник — похожая на куб гранитная глыба, обтёсанная с четырёх сторон. По бокам жертвенного камня были высечены какие-то символы: один знак был похож на тризуб, другой — на ромбик с ножками, третий — на ветвистые рога. Сверху на камне лежала краюха хлеба, кое-где на щербатой поверхности виднелись красные подтёки.

— Здесь, что, жертву Перуну приносят? — испуганно спросила Майя.

— Как видишь, ему жертвуют хлеб, — показала Жива рукой.

— Но тут же видна кровь! — возразила Майя.

— Это не кровь. Это — краска. Кто-то специально красной краской залил, чтобы люди пугались.

Майя вновь оглянулась и вдруг заметила вдалеке парня, который приближался к капищу. Одет он был в камуфляжную форму, едва различимую на фоне деревьев.

— Смотри, кто-то идёт, — испуганно прошептала она.

Жива глянула в ту сторону и неожиданно обнаружила ещё одного человека, прятавшегося за кустом. Этот был чернобородый мужчина в чёрном плаще.

— Да тут ещё и поп! — воскликнула она. — Погнали скорей отсюда!

Покинув капище, экскурсанты вслед за гидом с визгом и гиканьем спустились, набирая скорость, в глубокий, трёхметровой глубины ров, преградивший им путь, и, не снижая скорости, тут же выбрались из него на поверхность.