Эмиль Брагинский - Служебный роман

Внезапно Калугина, перебив Новосельцева, принялась читать третью строфу:

– закончила Калугина и сказала: – Я не подозревала, что вы выступали под псевдонимом Пастернак.

– Никогда бы не подумал, что вы разбираетесь в стихах! – искренне удивился чтец-декламатор. – И даже знаете наизусть!

– Стихи хорошие, но прочли вы их плохо.

– Вам, конечно, виднее, правда, все мои друзья уверяют, что я здорово читаю! – обиделся Новосельцев.

– Они вам льстят, вы читаете отвратительно! – безапелляционно заявила Калугина.

– А музыку вы любите? – с вызовом спросил Новосельцев.

– Надеюсь, вы не собираетесь петь? – испугалась Калугина.

– А почему бы и нет? Друзья уверяют, что у меня приятный голос, – ехидно сказал Анатолий Ефремович.

Калугину осенила догадка:

– Вы, может быть, выпили?

– Нет, что вы! Когда я выпью, то становлюсь буйным. Поэтому я никогда не пью. Что бы вам такое спеть? – раздумчиво протянул Новосельцев.

– Все-таки не стоит. Вы будете ждать, чтобы вас похвалили, а я всегда говорю правду, – кротко, но твердо сказала Калугина.

– Значит, вы заранее уверены, что петь я тоже не умею! – саркастически констатировал Новосельцев.

– Я от вас очень устала, товарищ Новосельцев.

Но Новосельцева уже нельзя было остановить.

– Сейчас я спою, и вашу усталость как рукой снимет! Ага... придумал...

Новосельцев встал в позу и затянул:

– Вы в своем уме? – перебила его Калугина.

– Значит, как я пою, вам тоже не нравится. Вам ничего не нравится! Вам невозможно угодить! – Когда застенчивые люди выходят из себя, они могут себе позволить многое. – Но я попробую. Сейчас я вам станцую!

– Прекратите эти кривлянья, товарищ Новосельцев! – решительно гаркнула Калугина.

Но Новосельцев закусил удила:

– Современные танцы вам наверняка не по душе. Я вам спляшу русский народный танец «цыганочка»! Вы мне сможете подпевать? Впрочем, мне подпевать вы не станете!

Новосельцев, напевая, начал хлопать себя по коленям, по ботинкам, затряс плечами, а потом пустился вприсядку. Калугина, возмущенная, встала, направляясь к выходу, но Новосельцев приплясывал перед ней, не давая уйти.

– Пропустите меня сейчас же! – громко закричала почетная гостья.

На крик Калугиной вбежали Самохвалов, Ольга Петровна, хозяйка дома, сослуживцы. Пораженные, они остановились, а Новосельцев продолжал отплясывать как ни в чем не бывало.

– Юрий Григорьевич, уймите этого хулигана! – потребовала Калугина.

– Толя, подожди... – растерялся Самохвалов. – Почему ты пляшешь?

Новосельцев остановился, тяжело дыша:

– Вам, товарищ Калугина, не нравится, как я читаю стихи, как я пою, как я танцую! Потому что вы сухарь! Вы бездушная, черствая...

– Толя, прекрати немедленно! – зашипел Самохвалов, желая утихомирить правдолюбца, но тот только отмахнулся:

– Ты молчи, тебя не спрашивают!

– Ничего, Юрий Григорьевич, пусть говорит! – выдавила бледная Калугина.

– В вас нет ничего человеческого, вместо сердца у вас цифры и отчеты! – в запальчивости кричал Анатолий Ефремович.

– Толя! – Ольга Петровна пыталась унять друга.

– Толя! Выйди из комнаты! – в гневе приказал хозяин дома.

– Сейчас уйду, я еще не все сказал!

– Юрий Григорьевич, дайте товарищу договорить! – зловеще сказала Людмила Прокофьевна.

– Вы можете меня уволить, но я рад, что я вам все это высказал в лицо! – закончил монолог Новосельцев.

Наступила тишина. Самохвалов был расстроен и обескуражен. Грозно сопел Новосельцев. Оторопела жена Самохвалова. Ольга Петровна тихонько всхлипнула.

– Юрий Григорьевич, большое вам спасибо за прекрасный вечер! – проявляя редкую выдержку, сказала Калугина.

Самохвалов был убит.

– Понимаете... он неплохой человек... может быть, он выпил лишнего? С кем не бывает...

– Все было хорошо. Я получила большое удовольствие. До свидания, товарищ Рыжова! До свидания, товарищи!

– Всего хорошего, – прошептала Ольга Петровна.

– До свидания... Анатолий Ефремович! – многозначительно сказала Калугина.

– Извините, Людмила Прокофьевна, наверно, я переборщил, – приходя в себя, в отчаянии сказал Новосельцев. – Можно я вас провожу?

– Пожалуй, не стоит! – с показным спокойствием отказалась Людмила Прокофьевна и направилась к выходу...