Ольга Юнязова - Цветок папоротника

– И что? Там было что-то про лучи, про кристалл. Ну постарайся, хоть как-нибудь… Я попытаюсь понять!

– Ну хорошо, попробую. – Оксана смотрела на Александра, но он видел, что на самом деле ее взор уходит в противоположную сторону, в глубь сознания. – Только не говори потом, что я сошла с ума и горожу какой-то бред. Вполне вероятно, что некоторые символы я не смогу назвать знакомыми нам словами. ТАМ мне было все понятно без слов.

Вселенная – это кристалл. Ее кристаллическая структура многомерна (не могу это объяснить пока, не проси), но самый последний, верхний слой кристалла – это трехмерный мир. Расстояния между узлами кристаллической решетки трехмерного мира, как, впрочем, и всех остальных, стремятся к нулю (ты ведь учился в школе, тебе должны быть понятны эти термины), значит, кристалл является абсолютно твердым телом. Поэтому любое действие, произошедшее в любом месте этого кристалла, мгновенно отражается во всем кристалле.

Символ «едины Ночь и День» означает, что нет разделения между светом и тьмой, между добром и злом, все есть одно неделимое целое. И… вот это самое трудное для моего понимания… центр кристалла находится на поверхности сферы, радиус которой равен бесконечности, а середина этой сферы вот здесь. – Оксана показала средним пальцем точку на груди. – Это для меня здесь, – поправилась она, – а для тебя – у тебя в груди, и у каждого человека вот здесь середина. Потому эта точка и называется «сердце» – «середина центра».

– А лучи? – Александр чувствовал, как его бьет мелкая дрожь и слегка кружится голова.

– А лучи – это наша связь с центром всего. Они выходят из сердца и идут во все стороны, но символически в трехмерном мире они проявляются как оси координат – помнишь из геометрии, наверное, – поэтому они похожи на трехмерный крест.

– А «лабиринт времен» – это что? – Александр перешел на шепот.

Оксана закрыла глаза, пытаясь восстановить образ.

– Это… вижу, но уже не понимаю. Точнее, понимаю, но очень глубинной какой-то точкой сознания. А когда пытаюсь вытащить это понимание на поверхность, то… В общем, чтобы это объяснить, мне придется приводить много примеров. Как-нибудь потом, если вспомню.

– А в двух словах? – Глаза Александра горели как два угля.

– В двух словах: прошлое, настоящее и будущее – одновременны и бесконечны.

– Спасибо! – обреченно вздохнул Александр. – Все стало гораздо понятнее.

Оксана засмеялась:

– Не переживай, я тоже уже ничего не понимаю. Сон тает, растворяется, и вполне вероятно, что для того чтобы осознать все то, что я тебе сейчас наговорила, у меня уйдет не один год и даже не десять лет. А может быть, несколько жизней.

– А может быть, ты все это уже давно знаешь?

Оксана пожала плечами:

– Прошлое и будущее одновременны, не забывай. Да и вообще… – Она встала и потянулась. – С чего ты взял, что к этому стоит относиться серьезно? Это всего лишь сон.

В доме началось будничное утреннее движение. Вся семья Кузнецовых готовила Владимира к поездке в город.

– Пойду помогу донести фляги с молоком до машины, – сказал Александр, – а потом мы этот разговор обязательно продолжим. Хорошо? У меня еще море вопросов.

– А ничего, что я не пойду помогать? – робко спросила Оксана. – Мне как-то неловко бездельничать, когда все работают, как пчелы.

– Отдыхай, трудоголик! – засмеялся Александр. – У тебя здесь совсем другие дела.

Он ушел, а Оксана, упав на заправленную постель, снова заснула.

Проснулась Оксана от громкого возбужденного заикающегося голоса Володи-младшего, который доносился из соседней комнаты. Ему что-то отвечал низкий надтреснутый голос Александра. Они явно о чем-то спорили. Но смысла этого спора Оксана разобрать не могла, да и не особенно хотела.

Ей показалось, что в спальне немного душно, и она, встав с постели, подошла к окну и открыла его. Звуконепроницаемый стеклопакет вместе со свежим воздухом впустил музыку деревни: крики петухов, лай собак, урчание трактора.

– Ты предатель, дядя Саша, – обиженно подвел итог спора Вовка.

Оксана вздрогнула, стало неловко оттого, что она случайно подслушала разговор из соседней комнаты, где окно тоже было распахнуто настежь.

– Володя, – шутливо оправдывался Александр, – ну не относись к этому так серьезно. Это была всего лишь игра.

– Это для тебя игра, – возмущенно сопел Вовка, – а она сидит там сейчас одна и ждет тебя. Ты обещал ей, понимаешь! Ты обещал ей! И она тебе поверила. А ты… Ты ее бросил! – В голосе мальчика звучали слезы.