Ольга Юнязова - Цветок папоротника

– Но ты же знал, что у меня на животных аллергия! Я же могла ночью просто задохнуться!

– Но не задохнулась же! – Александр чувствовал себя полным идиотом. Он никак не мог поверить, что какая-то крыса способна довести человека до истерики. И кого! Женщину, которая не задумываясь ринулась с пятидесятиметровой высоты по опасному крутому склону спасать подругу. – Ну и что теперь будем делать? – спросил он.

– Не знаю. Но туда я больше не зайду.

– Ну, тогда тебе придется пойти жить к Кузнецовым или… – Александр тяжело вздохнул, – уехать обратно в город.

– А Кузнецовы пустят?

– А почему нет? Заодно и «скафандр» твой постираем. Пошли.

Галина и девочки уже доили коз, а Владимиры еще спали, поэтому на звонок долго никто не выходил. На ночь Князя спускали с длинного поводка, и он мог спокойно передвигаться по всей территории двора, поэтому Александр решил не рисковать слабыми нервами Оксаны и подождать.

Они уселись на бревно, лежащее возле дороги, и Александр спросил:

– Ну вот скажи мне, пожалуйста… я серьезно не понимаю, ну чего такого ужасного ты увидела в этой милой забавной зверюшке?

– Ты находишь эту тварь забавной? – Оксана состроила брезгливую гримасу.

– Ну, мы с ней, по крайней мере, дружим, – признался Александр. – Я ей даже сухарики оставляю.

Оксана посмотрела на Александра с подозрением, что он над ней издевается.

– Я серьезно! – заверил ее Александр. – Она у меня даже эти сухарики из рук берет.

Вдруг Оксана ощутила то знакомое состояние, когда требуется на всякий случай схватить ингалятор. Но ингалятора не было – сумка осталась в избушке. Это обстоятельство перепугало Оксану, и от ужаса ком удушья медленно, но неумолимо начал набухать в легких. И тут мимо них по дороге пробежала стая деревенских собак. Для Оксаны это оказалось последней и решающей каплей. Начался приступ.

Александр не сразу понял, что произошло. Оксана закатила глаза и судорожно пыталась вдохнуть. Но вдох не получался, как будто легкие уже были переполнены и воздух не мог ни войти, ни выйти. Из горла вырывался странный звук – то ли свист, то ли лай, на кашель это было уже не похоже.

Сначала Александр растерялся, но потом все стало происходить само собой. Он повалил Оксану на спину и несколько раз резко нажал ей на грудь, выдавив из легких воздух. Потом посадил ее и резко надавил ногтями ей на пальцы. Он не знал, почему и зачем это делает, но ее посиневшие губы слегка порозовели, а взгляд приобрел некоторую осмысленность. Только дышать она так и не начала.

Тогда Александр снова положил ее на землю и медленно выдохнул воздух ей в рот, а потом снова выдавил его из легких. И так несколько раз. Увидев, что Оксане полегчало, он еще раз решился на эксперимент с кристаллом. Посадив Оксану, он положил руку ей на грудь и, быстро выстроив лучи и запалив яркое солнце в своей груди, начал переливать свет в грудь Оксаны. Но «свет» сопротивлялся, словно натыкаясь на какие-то барьеры.

Александр сосредоточился на этих помехах и обнаружил, что легкие Оксаны как будто переполнены чем-то, раздуты и не вмещают в себя больше ничего, в том числе и свет. Тогда он принялся по тому же каналу выкачивать это лишнее из легких Оксаны.

Серая, похожая на вязкий дым масса медленно и тягуче начала перетекать в его руку. Несколько раз он стряхивал эту массу на землю и снова продолжал вытягивать ее из легких. Когда легкие показались ему относительно чистыми, он еще раз попытался влить в них свет. И получилось! Оксана вдохнула и закашлялась. Потом она перегнулась через бревно и стала сплевывать серую вязкую слизь.

Александр отошел, чтобы не смущать ее, понимая, что именно эти не очень эстетичные моменты заставляли ее стесняться своей болезни.

Галина, увидев обессиленную после приступа Оксану и выслушав «ужасную историю» про крысу, сразу же согласилась, что Оксане лучше пожить у них. Она привела ее в гостевую комнату, где зимой жил Александр, предложила располагаться и вернулась к своей утренней работе.

Александр ушел к себе, чтобы собрать вещи Оксаны и принести сюда.

Оксана осталась одна в не очень большой, но уютной и светлой комнате, которая была намного комфортнее тесной избушки. Она сидела у открытого окна с видом на далекий лес и с наслаждением, насколько это было возможно, дышала утренним воздухом. Состояние после приступа еще не пришло в норму, да и, как показывала практика, должно было нормализоваться не скоро.

Через пару часов в дверь постучалась и вошла Галина.