Доминик Менар - Небо лошадей

Я показала тебе чемодан с торжествующим и загадочным видом, потом открыла его и вынула вещи, которые принесла тебе. Чтобы расправить и проветрить от нафталина, я разложила их на траве — рубашку на пиджак, скрестив рукава, ботинки внизу штанин брюк — и, когда встала, увидела спящего человечка, вытянувшегося на траве. Я вспомнила, как нашла тебя спящим, но у тебя не было такого безмятежного вида, казалось, ты скорее изможденно рухнул на бегу.

— Вот, это тебе, — сказала я. — Это были вещи моего мужа, мне не на что купить новые. Но их, конечно, надо перешить под твой размер.

Ты подошел, присел на корточки и робко потрогал ткань пиджака. Это был еще хороший костюм, хотя и местами потертый, Адем должен был экономить несколько месяцев, чтобы позволить себе купить его.

— Нело, — прошептала я, и это был первый раз, когда я назвала тебя так, — Нело, ты должен познакомиться с моим мужем и сыном. Я подумала, что будет лучше, если они увидят тебя одетым вот так.

Ты на мгновение перестал дышать, потом спросил:

— Когда?

— Скоро. Нужно только время, чтобы они привыкли. Особенно малыш.

Ты ответил не сразу. Твои пальцы продолжали гладить ткань пиджака, потом ты встал и сунул ноги в ботинки. Они были слишком большими, твои лодыжки казались в них еще более хрупкими и костлявыми. Не глядя на меня, разглядывая неожиданно огромные ботинки, ты сказал:

— Значит, ты никогда не рассказывала им обо мне.

Это был даже не вопрос, и мое лицо вспыхнуло.

Я прекрасно понимала, что Адем мог спросить меня об этом, но я никогда не думала, никогда не спрашивала себя, как я смогу объяснить свое молчание тебе. Я начала вынимать вещи из чемодана — мыло, расческу — и так и осталась неловко стоять, с занятыми руками, не осмеливаясь взглянуть на тебя, — меня поразила эта грусть в твоем голосе. Но я чувствовала еще что-то — неловкость, страх, ты не осмеливался даже взглянуть на меня. Ты снял ботинки, встал и тихо сказал:

— Ты действительно думаешь, что это хорошая мысль? Я не знаю… Я не знаю, смогу ли я…

— Что ты хочешь этим сказать — что ты не сможешь? — непринужденно ответила я. — Когда я подошью тебе брюки, ты сможешь.

Наконец ты осмелился взглянуть на меня. По твоему лицу пробежала тень, в глазах снова появился этот немой вопрос, это сомнение, которое я видела с момента нашей первой встречи, и, когда я протянула тебе руку, ты схватился за нее так, словно тонул.

— А если они не поверят тебе? — произнес ты совсем тихо.

В ответ я сжала твою руку, но промолчала.

— Но это же все равно не сейчас, — прошептала я. — Не волнуйся.

Тогда ты кивнул, и мне показалось, что тебе стало легче, а я порадовалась, что у нас в запасе есть еще несколько дней.

— Тогда я сейчас все померяю, — с неожиданным воодушевлением сказал ты.

Когда ты уже хотел взять одежду, я заметила, улыбаясь:

— Нет, не так быстро. Сначала нужно тебя помыть. Как ты представляешь — надеть такой красивый костюм, когда ты чумазый, как шахтер.

Ты вопросительно посмотрел на меня, и я указала на пруд, ты помотал головой, но я сказала твердо:

— Не будь смешным, Нело, сюда никто не ходит, к тому же это займет у тебя только пять минут.

Ты подумал, потом большими шагами приблизился к аллее, ведущей к холму, с которого был виден весь парк. Ты огляделся вокруг, бегом вернулся ко мне и потребовал:

— Отвернись!

Я послушалась. Было слышно, как ты разделся — шорох сброшенного на землю свитера, затем брюк и плеск, когда ты нырнул в пруд. Я следила за дорожкой — она оставалась пустой, и только тень от облаков иногда появлялась на ней. Напевая себе под нос, ты намылился совсем чуть-чуть — чтобы не отравить рыб в пруду, как ты говорил. Ты без конца просил меня не поворачиваться, на что я отвечала, что видела тебя голым чаще, чем своего мужа.

Когда ты выбрался на берег, то стучал зубами, и я с сожалением подумала, что зря не взяла полотенце. Все запрещая мне поворачиваться, ты улегся на траву рядом с костюмом, почти в той же позе, и на мгновение я ослушалась и украдкой бросила взгляд поверх плеча на тебя. Твое тело было хрупким и бледным, кроме шеи, лодыжек и рук, ты закрыл глаза и обсыхал на солнце и казался спящим рядом со спящим человечком из одежды.

Потом ты резко встал, и, когда наконец разрешил мне повернуться, я увидела, что ты натянул свой старый свитер и дырявые штаны.

— Я надену костюм в домике, — сказал ты. — Боюсь порвать его о колючки.

Я сложила все в чемодан и направилась за тобой, снова пробираясь через листву, и снова крыша бытовки неожиданно появилась из-за деревьев. Я увидела, что ты украсил дверь и крышу листьями, цветущими ветками, воткнув их как флажки, и это было не все — ты развернул полог над своим огородом, прикрепив его с помощью палочек, покрывало было в красно-зеленые квадраты и придавало твоему лагерю странный праздничный, почти веселый вид.