Акилле Кампаниле - Если луна принесет мне удачу

Вдруг дон Танкреди почувствовал, что болтанка прекратилась. «Может быть, – подумал он, – мы пришли». Но сумочка открылась, и Баттиста сказал:

– Дон Танкреди, мы сейчас умрем.

– Я так и думал! – завопил старый распутник.

Баттиста сидел на обочине тропинки; он был измучен.

– Бр-р, как холодно! – сказал дон Танкреди. – Закройте сумочку.

Молодой человек не ответил. Устремив взор в небо, чтобы вверить душу господу, он заметил, что молодой месяц пребывает в первой четверти.

– Когда наблюдаешь первую четверть Луны, – сказал он, – нужно загадать желание, и оно исполнится.

Он три раза поклонился, как было положено, и пробормотал:

– Прежде чем умру, я хотел бы еще раз увидеть прекрасную наездницу из городского парка.

– Что за желание! – проворчал дон Танкреди. – Попросили бы лучше, чтобы мы оба спаслись!

– Не нужно просить невозможного, – сказал молодой человек. – Теперь, если Луна принесет мне удачу…

Дон Танкреди перебил его:

– Я, – сказал он, – прежде чем умру, хотел бы увидеть свою дочь, которую бросил девочкой; если Луна принесет мне удачу. Посмотрим, кто окажется удачливее. Но… Тише! Кажется, я слышу быстрые и легкие шаги.

Баттиста затаил дыхание: в самом деле, послышалось приближение быстрых и легких шагов. Молодой человек спрятался за вековой елью и стал ждать, а…

– Холодный пот выступил у него на лбу, – скажут читатели.

Нет. А сердце его бешено колотилось.

И вот вдали на тропинке показалась прекрасная девушка в черной накидке.

«Неужели она?» – подумал наш друг.

Он положил дона Танкреди в сумочку, выступил вперед и, галантно поклонившись, собирался уже произнести одну из фраз, которые говорят в этих случаях: «Разрешите вас на одно слово, синьорина?» – как вдруг девушка испуганно вскрикнула.

– И здесь вы? – сказала она. – Да оставьте же меня в покое, ради бога!

Баттиста быстрым движением спрятал свою старую шляпу: перед ним стояла незнакомая наездница из городского парка. Он поборол свою робость:

– Синьорина, вы позволите вас проводить? – сказал он.

– Сударь, – ответила девушка, – я ищу доктора для своей матери.

– Здесь как раз живет один недалеко отсюда, – сказал молодой человек, который уже больше не чувствовал ни усталости, ни холода.

Дон Танкреди хотел вмешаться, но Баттиста спрятал сумочку в карман и стал напевать, чтобы заглушить голосок своего непрезентабельного спутника. Быстрым шагом молодые люди добрались до дома, на двери которого Баттиста видел фамилию доктора. Здесь все было тихо и пустынно. Они дернули за шнур колокольчика и подождали минуту. Из дома не доносилось ни звука. Они стали бешено стучать в стекла низких окон. Снова подождали. Ничего. Они снова стали стучать, еще сильнее, и наконец изнутри донесся сонный голос:

– Мерзавцы! Вы прекратите когда-нибудь беспокоить спящих порядочных людей?

Баттиста страшно перепугался. Но Эдельвейс проявила храбрость.

– Извините, – сказала она, – что беспокоим вас в такой час. Мы хотели бы узнать, дома ли доктор.

Окно открылось и в проеме показалась почтенная лысина старого ученого. Он внимательно оглядел обоих.

– Да, дома, – сказал он. – Это я. Доброй ночи.

И стал было закрывать окно.

– Будьте так добры пойти со мной, – умоляюще сказала Эдельвейс, – пожалуйста.

– В такое время?

– Да, прошу вас, это очень срочно.

– О-ох! – произнес доктор.

Он быстро оделся, ворча, и вскоре вышел на улицу.

– Извините, – сказал он, указывая на свою совершенно лысую голову, – что я в таком виде: я потерял волосы.

– Да ничего, – воскликнул Баттиста.

– Зато, – весело продолжал старичок, – я отрастил вот это. – И показал на свою седую бороду. Потом посмотрел на молодых людей с бодрым видом человека, который только что встал и умылся. – Куда мне надо идти?

– Пожалуйста, за мной, – сказала Эдельвейс.

Молча они тронулись в путь.

Не прошли они и сотни шагов, как вдруг голос недалеко от них крикнул:

– Ноги вверх! Пардон. Я хотел сказать: Руки вверх!

– Джеппи! – закричал Баттиста.

И конечно же он прикрыл бы своим телом Эдельвейс, если бы в этот момент у него предательски не подогнулись колени. Но бандит не имел свирепых намерений. Уже давно это «руки вверх!», как и у всех бандитов с определенным стажем разбоя, стало для него простой привычкой. Можно сказать, он считал это приветственной формулой. Увидев, что в группе женщина, он с грубой галантностью снял шляпу, похожую на сахарную голову, и сделал поклон.