Дмитрий Быков - Эвакуатор

— Ты что! — заорал он. — Ни в коем случае!

Но Катька его уже не слушала. Она подскочила к лейке и, не ощущая ни малейшего психологического барьера по системе дубль пятнадцать, схватилась за ручку. Сдвинуть лейку с места, однако, было нельзя. Катька старалась и так, и сяк, — лейка была необычайно тяжелой, она не могла сдвинуть ее даже волоком.

Это было ни на что не похоже. Она в последний раз дернула ее за ручку и отступила.

— Тяжелая, — сказала Катька жалобным голосом.

— Нет, ты еще попробуй, — сухо предложил Игорь. — Давай, давай. Мультизатор оторви к чертям… не жалко! Стабилизатор отломай… трансвольтаж… А может, еще пнем ее как следует? А? Вещь крепкая, выдержит!

Он вошел в сарай и с маху пнул лейку. Раздался гулкий пустой звук, в ту же секунду на соседнем участке вспыхнули красные искры над крышей дома, и в дядь-колиных окнах погас свет. Погас он и у них — электричество отрубилось по всей улице. Горел только голубоватый игорев фонарик.

Катька втянула голову в плечи и зажмурилась. Из оцепенения ее вывел тихий, захлебывающийся смех Игоря.

— Это она наделала, да? — робко спросила Катька.

— Нет, — с трудом отвечал он, — это Коля наделал… куркуль херов… Очень любит технику, идиот…

— Что такое?

— Успокойся, это он срать пошел. — Игорь зашелся в новом приступе хохота.

— А это… у него всегда сопровождается такими эффектами?

— В общем, да. Он установил у себя немецкий аппарат… ну, знаешь, у вас же тут все соревнуются именно по этому критерию. Кто лучше обставит процесс калоотделения. Я как в гости зайду — сразу вижу: люди с особенной любовью обустраивают сортир. Серьезное такое отношение к процессу. А на дачах это обычно решается, как ты понимаешь, при помощью ямы или ведра. Ну, биотуалет, если кто побогаче… Но Коля непрост! Он очень непрост!

С соседнего участка донеслись глухие ругательства.

— Коля, — полушепотом продолжал Игорь, — установил у себя немецкое устройство. Приглашал меня монтировать, я как раз тут был. Он же в электрике не петрит ни хрена, ему удается только копание и кладка кирпича. В общем, принцип там грандиозный: когда все сделаешь, надо передернуть два рычага — слева и справа. Вот так, как лыжные палки. Тогда через продукт проходит сильнейший электрический разряд, и фекалия практически уничтожается. То есть она обращается в ничто. Я назвал бы это…

— Электрический стул! — триумфально перебила его Катька.

— Точно. Я же говорю, мы с тобой синхронно мыслим… Но парадокс заключается в том, что на сырой почве прибор периодически замыкается, и току ему требуется больше, чем может выдержать местная система. Так что когда Коля идет срать, из его трубы вылетают искры, и весь поселок знает, что желудок у него… о, Господи, не могу… сработал!

Катька согнулась от смеха.

— Ну и свет вырубается по всей линии. Его тут и так уже умоляют, чтобы он хоть во время сериалов не гадил… А он как раз во время рекламной паузы норовит облегчиться — и весь поселок лишается счастья, никто теперь до завтра не узнает, выйдет донья Селестина из комы или так в ней и зачнет близнецов! Погоди, он сейчас к нам сунется.

— Игорь! — робко донеслось с соседнего участка. — Я вижу, вы тут… в сарае…

— Мы тут, дядь-Коль! — радостно отозвался эвакуатор.

— Ты не посмотришь? Так уже зае… это… не могу чинить каждый раз! Погляди, может, там пробки или что…

— Я же говорил вам, дядь-Коль. Напряжение большое.

— А отрегулировать нельзя?

— Нельзя отрегулировать. Эта вещь так рассчитана, если меньше — не сработает.

— Екарный бабай, — печально сказал дядь Коль. — Это ж мне опять со светом ковыряться.

— Да с утра сделаете. Нам света много не надо. Лампа есть керосиновая.

— Давай, давай при керосиновой лампе! — прошептала Катька. — Ужасно люблю!

— Ну а я как буду? — жалобно спросил куркуль. — Мне телевизор посмотреть, у меня отопление опять же…

— Ладно, я сейчас зайду.

— Я с тобой, — проскулила Катька. — Я боюсь.

— Хорошо. Дядь Коль! Я с девушкой к вам иду!

— Конечно, конечно! Я чайку поставлю! — засуетился сосед.

— Да мы только что пили.

У соседа все было не в пример богаче, прочней и надежней. Чувствовался, так сказать, предприниматель средней руки. Катька не чувствовала к этой породе людей ни малейшей зависти, напротив — в них была некая надежность, трогательная готовность помочь ради лишней демонстрации своего могущества, но какая нам разница, из каких соображений нам помогают? Прочие-то просто готовы глотку перегрызть за то, что мы не такие; надо уметь ценить даже и снисходительность. Сосед охотно показывал свои нехитрые достижения: тут парник, тут лестница на второй этаж, тут вот, прошу любить и жаловать, роковое приспособление, из-за которого все… Он с фонариком провел Катьку по всему первому этажу, порезал колбасы, сыру, налил по стаканчику за знакомство, — Игорь как раз закончил возиться с проводкой, или с чем электрическим он там возился; зажегся свет, и сосед расцвел.