Сильви Тестю - Девочки

Я сожгла почти все спички. Черные шарики падали на мои листки. Они прожгли в бумаге дырки. А угля не вышло. Зря я только спички извела. И рисовала два часа тоже зря. Мама и Жоржетта попросят показать, что у меня получилось, и увидят безобразие.

Я скомкала все свои листки, все руки. Чтобы и следов не осталось от этой гадости. Библиотека Шелковой мануфактуры плохая. Эта книга — фигня. Она называется «Рисовать легко». Вранье. Я попробовала — не получается.

Зато из оставшихся маминых спичек я сделала домик.

Звонит телефон. А ведь бабушка уже звонила утром. Анжела тоже звонила в свой урочный час. В это время телефон звонить не должен! Мама могла бы подойти у себя в комнате. Но нет. Она идет в кухню. Если она не сняла трубку у себя, значит, не хочет, чтобы разговор слышали! Между ее комнатой и нашей очень тонкая стенка. Она снимает трубку на кухне, а между кухней и нашей комнатой коридор. Тревога! Тревога!

Ушки-на-макушке не дремлют: Коринна включила свои антенны. Она встает и отправляется на разведку. Путь на кухню лежит через нашу территорию. Она косится на нас с Жоржеттой.

Все в порядке. Мы тоже поднялись по тревоге. Мы слышали звонок Что-то затевается за нашей спиной. Ушки-на-макушке опять у нас главная. Как опытный разведчик она идет первой.

Отряд, стройся! Втроем мы бесшумно идем в дозор — к кухне.

Как мы и думали, власти закрыли дверь. А за дверью шепот: шу-шу-шу.

Все ясно: власти ведут переговоры. Тема переговоров — мы.

С кем это нас обсуждают так секретно?

Дело серьезное. Отряд замер. Под каким соусом нас съедят? Власти не должны идти на уступки. Ушки-на-макушке трясет головой, шевелит губами: дает нам понять, что наши подозрения верны.

Шепот не стал громче. Мы уловили только обрывки: «Они прекрасно себя чувствуют», «У старшей причастие».

Сомнений нет. Мы уверены: разговаривают она и «Он». Мы попали в разгар баталии.

Трубка вешается. Кажется, власти выиграли эту партию. Теперь нашему батальону надо по-быстрому ретироваться. Власти могут выйти в любую секунду. На цыпочках! Кругом! Уходим! В полном смятении мы возвращаемся на нашу территорию. Общее собрание и созывать не надо.

Власти выходят из кухни. Они знают, что Ушки-на-макушке все слышали.

— Девочки, кто же так вешает белье, рубашки не цепляют прищепками за воротник, — выговаривает нам мама и почему-то принимается насвистывать.

Власти в кризисе, а отдувается народ.

Собрание только подтверждает мои догадки.

— Она гладит белье и насвистывает!

Да, мама насвистывает, как будто все хорошо. Это значит, что все плохо.

— Вы заметили? Если Анжела звонит или бабушка, она никогда потом не насвистывает! Только когда «Он» звонит! Если она так насвистывает, дела совсем плохи. «Он» позвонил.

— Мама не разрешает задавать вопросы.

— Почему?

— Это опасно. Она боится.

— Чего?

— А ты как думаешь?

— Она боится, что нас украдут?

— …

— А «Он» придет на причастие?

— Ни за что, там будет крестный.

Я не виновата! Не виновата! Вечно на меня все шишки валятся! Ну почему меня всегда ругают? Я же не знала! Зачем она положила их в пластиковый пакет с мамонтом? [8] «Мамонт» — сеть супермаркетов во Франции. В пакетах с мамонтом мы обычно выносим мусор. Мама поставила пакет прямо у входной двери. Когда она ставит пакег у двери, это значит «на помойку». Она всегда сердится, что я не помогаю ей «по собственной инициативе». В кои-то веки я хотела сделать как лучше — и все равно меня ругают.

— Когда они будут готовы? — спросила мама Коринну вечером, после работы.

— Их Сибилла отнесла.

— Сибилла, когда они будут готовы?

— Кто?

— Мои туфли.

Я не видела никаких туфель. Мама тут же вышла из себя.

— Они были у двери!

Ой-ой-ой, я, кажется, поняла…

— В пакете с мамонтом?

— Да.

Я опустила голову. Да уж, дала я маху. Ушки-на-макушке тоже догадалась. Она высунулась на мою половину, чтобы услышать ответ.

Пришлось мне сказать правду: пакет отправился в один из мусорных баков во дворе нашего дома.

— Я его выбросила.

— Что?

Мама не поверила своим ушам.

— Я его выбросила в мусорный бак.

— Ты с ума сошла? Там была вся моя обувь!

Коринна покачала головой: ай-ай-ай!

А мама чуть не упала.

В пакете с мамонтом были ее сапоги, ее любимые туфли, в которых она ходит на работу, и, главное, там были лодочки, которые она купила себе к причастию Коринны. Эти лодочки были совсем новые, они ей натирали. Она хотела, чтобы сапожник их растянул.