Эмиль Брагинский - Московские каникулы

– Пройдемте в отделение!

Начальник отделения милиции пребывал в мрачном расположении духа. Дело в том, что отделение находилось на первом этаже обыкновенного московского дома. Жильцов это нисколько не смущало, более того, радовало, ибо в нынешнее разбойное время дом оказывался под круглосуточной охраной совершенно бесплатно. Однако вчера, среди бела дня, квартиру номер десять, ровно над кабинетом начальника отделения, дочиста ограбили и унесли какую-то безумно дорогую коллекцию старинных монет. Руководство честило начальника почем зря, грозило всевозможными карами и требовало «найти коллекцию немедля!».

Начальник точно знал, что коллекция немедля не найдется и вообще никогда не найдется. Он грустно размышлял о том, чем это все для него кончится, когда в кабинете возникла Лучана, не спросив позволения, плюхнулась на стул напротив начальника, а безродный пес занял боевой пост у двери.

– Меня зовут Лучана Фарини, – начала Лучана, – я забыла чемодан дома у водителя, его зовут Гриша!

Начальник поглядел на Лучану затравленными глазами:

– А при чем тут я?

– Найдите мне Гришу! Вы обязаны!

– Выражайтесь точнее! Вам нужен ваш чемодан?

– Да! – не стала спорить Лучана.

– В чемодане старинные монеты? – совсем не к месту вырвалось у начальника. – Извините, я о другом… Если вам нужен чемодан, почему же я должен искать какого-то Гришу?

Лучана привстала и перегнулась через стол.

– Эй, мадам, вы сядьте обратно! – отшатнулся от нее начальник.

– Я хочу вас разглядеть вплотную! – Лучана буквально зависла над милицейским руководством. – Неужели вам надо разъяснять: чтобы отыскать чемодан, надо отыскать того, у кого он находится, этот чемодан!

– Сидеть! – рявкнул начальник, которому надоела нахальная дама, казалось, она вот-вот на него обрушится.

Лучана села на место, а пес недоуменно глядел на начальника, мол, он и так давно уже сидит, чего тот разоряется.

– Фамилия Гриши? – строго спросил начальник.

Синьора Фарини едва не расхохоталась:

– По-вашему, я должна у каждого шофера, который меня возит, узнавать фамилию? Повторяю – его зовут Гриша, вам этого мало?

Майор милиции, а начальник носил именно это звание, поглядел на синьору Фарини с нескрываемым ехидством:

– Позвольте узнать, как вы вообще оказались в доме у водителя, добровольно или вас приволокли силой вместе с чемоданом?

– Конечно, добровольно, – отрубила Лучана, – я поднялась по лестнице, отвратительная лестница, грязная, кривобокая!

– Весьма важное сообщение! – кивнул майор. – Я имею в виду лестницу. – И рявкнул второй раз, громче первого: – Комаров!

Пес с перепугу залаял, а в кабинете появился милиционер – хорошенький, молоденький, с тонким, женственным лицом – и вперился взглядом, нет, не в руководство вовсе, а в весьма интересную особу женского пола.

– Комаров, доложи, сколько в Москве Гриш!

Комаров растерянно захлопал глазами, опушенными длинными ресницами.

– Ну! – настаивало непосредственное начальство, и тогда Комаров смело ринулся врать:

– Сто двадцать семь тысяч четыреста тридцать один!

– Всего-то! – пожала плечами синьора Фарини. Тут она добавила итальянское слово «senta» и сама же перевела: – Послушайте, это ваша проблема!

– Комаров, свободен! – отпустил подчиненного начальник и издевательски продолжил: – Значит, по-вашему, синьора, я должен опросить сто тридцать тысяч Гриш?

– Меньше! – уточнила синьора. – Сто двадцать семь с чем-то!

– Фамилию его вы не знаете, а какая машина, знаете?

Лучана предпочла показать руками:

– Ну, такая широкая, крыши нету, фары как две больших и круглых, не знаю что…

– Марку назовите! «Жигули», «ауди», «мерседес», «фольксваген»?

– Нет, у нее нет марки, она… она сама по себе!

Терпение майора истощилось, оно бы истощилось и у генерала:

– Но если вы и номера не запомнили…

Лучана вскочила, обогнула стол и совершила попытку расцеловать начальника, который отбивался, как мог.

– Браво, господин полицейский, брависсимо! У меня великолепная память на номера! – И Лучана предалась воспоминаниям. Чтоб было удобнее вспоминать, она уселась на начальственный стол, вернее, на бумаги, которые были на нем разложены.

– Немедленно слезьте! – потребовал майор. – Вы мнете документы!

Синьора Фарини небрежно отмахнулась:

– Наоборот! Я их разглаживаю моей, как это по-русски, чтобы вежливо, да, моей попой. И не волнуйтесь, если документы секретные, я их прочесть не смогу. Говорю я по-русски прекрасно, верно?