Виталий Кривенко - Тюрьма

Бывало, что мужики кто давно сидит, обкатывали новичков — первоходников, меняя у них хорошие шмотки на свои по хуже, они говорили: "Подгони "колёса"(обувь) или штаны на суд, тебе ведь ещё долго до суда, а после себе достанешь точно так же".

Это называлось, "заезжать на гнилой козе", ты конечно можешь отказаться и ни кто у тебя силой ни чего не заберёт, но бывалые зеки, делают это всё так убедительно, что почти все соглашаются меняться, а потом сами становятся бывалыми зеками, и так же сшибают себе «прикид» на суд.

Бывали такие деятели, которые сшибали шмотки не на суд, а складывали их себе в «кешер», это в основном те, кто был уверен, что на зону не попадёт, а получит условно или отсрочку от приговора и окажется после суда на воле. Или может на деялись эти шмотки сменять на что ни будь у «ментов», на тюрьме, или на этапе, а может и надеялись на зону это «шмотьё» протащить и там уже «толкнуть». Называли таких — «рысь», их вычисляли и тоже опускали, такое на тюрьме не «канало». Если на суд «прикид» сшибаешь, это одно, а если «шмотьём» затариваешься, чтобы нажиться, это совсем другое.

Просидев в карантине чуть больше недели, настал момент, когда назвали наши фамилии на раскидку по камерам. В интересах так называемого следствия, нас подельников разбросали по разным камерам, я попал в камеру N03, находилась эта камера на первом этаже.

КАМЕРА N03

Назвали около десяти фамилий, в их число попала моя фамилия и Хатабыча, а Серёга и Нурлик остались до следующей раскидки.

В камеру 03 завели троих, меня и ещё двоих, один был из другого района, а второй местный из города. Нас сразу спросили: "Откуда мы?" А потом начали разбирать по «семейкам». "Семейки" распределялись по районам, двоих моих попутчиков разобрали земляки, а с моего района никого не было и поэтому не было и «семейки», но в камере была общая «семейка», и я туда попал. В этой «семейке» "паханом" был мужик, который сидел в этой камере уже второй год, с его делом возникли некоторые сложности и поэтому ему суд постоянно откладывали, все называли его Жок.

У Жока была самая большая семейка 12 человек, а у остальных по 5–8 не больше. Жок был в «хате» "паханом", в его обязанности входило распределять между семейками пайки хлеба, сахара, и делить «общак». Если кому-то из зеков приходит «дачка», то она делится между членами его семейки, а часть ложилась на «общак» её делили между всеми семейками. В «общак» ещё попадал оставшийся от делёжки хлеб, обычно оставалась одна булка, и она в порядке очереди передавалась то одной к другой «семейке», лишний сахар по закону полагалось «пахану».

Ещё в обязанности «пахана» входило разводить всякого рода недоразумения возникающие между зеками, и наказывать влетевших в «косяк», мнение «хаты» в этом случае тоже учитывается, но ответственность за всё несёт, всё же «пахан».

Наша камера, предназначалась для легкостатейников, в основном в неё сажали первоходочников, и чтоб поддерживать порядок, нужен был мужик с кое-какими понятиями. А если, что не понятно, то связывались со «строгачами», и они разводили эти непонятки. Камера «строгачей», была на третьем этаже, там же находились «особняки» и «одиночки» с "вышаками"(смертники), а рядом с нами, была камера осужденных на усиленный режим, у них мы тоже иногда советовались, что по чём.

В нашей камере было 24 шконки, когда я туда попал, было занято 20 шконок, четыре были свободны, так что, зеки в хате не теснились. Но как мне сказали, "это просто промежуток такой выпал, а так, меньше тридцати человек не бывает, а иногда и по 60 человек заталкивают", я в этом позже убедился.

«Петухов» в нашей хате не было, их обычно «дубаки» вычисляют и переводят в «обиженку», но было два шныря, один по "бичевской"(тунеядство) статье сидел, сам из себя, он был бич натуральный, ему шнырём быть, на роду написано. А другой шнырь, был молодой пацан, но «тормоз» жуткий, его зашнырили сразу же, он «косяки» начал пороть с первого дня, и Жок ему всучил метлу.

«Шныри» спали на отдельных шконках, около «пятака» и «параши», для них и «петухов», выделено было две двухъярусные шконки, две из них в этот момент пустовали, но из мужиков, туда ни кто не ложился, считалось западло.

Было два «общака», один стоял по середине хаты, а другой, слева от двери в камеру, справа находились, «пятак» и параша с умывальником.

Шахматы и шашки в постоянных камерах были настоящие, только у шахмат, были сточены острые концы. Было ещё два комплекта домино и нарды. Бывало, что ходили по тюрьме и книги, их передавали с камеры в камеру. Иногда попадались такие произведения, которые на воле не всегда сыщешь в свободной продаже. Мне в руки попалась одна такая книга роман, назывался этот роман — «ИНЖЕНЕР», это кличка вора — "медвежатника"(спец по сейфам). Книга была толстая страниц на триста примерно, изрядно потрёпанная, видно, что прошла через много рук. Книга эта, мне так понравилась, что я читал её запоем.