Lee - Крылья демона

Около десяти часов вечера молодой монах-доминиканец стучался в ворота городской крепости Болоньи.

Я недаром носил испанскую бородку и усы, будучи Маркони. Теперь мое отощавшее, выбритое до синевы лицо, скрытый стрижкой лоб и прищуренный близорукий взгляд создавали образ совершенно другого человека. А картавящий голос, малость осипший от длительного пения, не узнала бы и мать родная, если бы она у меня была.

Меня вежливо встретила охрана и провела к тому крылу крепости, которое было временно отдано под святые нужды инквизиции. Там меня передали уже бойцам этой любимой всеми демонами организации.

Когда Дьявол создавал инквизицию, то было принято решение о введении в обиход неких тайных знаков, как изображенных на любом предмете, так и воспроизводимых жестами. В связи с ростом масштаба избиений человечества, эти знаки становились очень важным подспорьем в нашем нелегком труде, по очернению душ. Так, в любой прогрессивной стране, где пытки от имени Иисуса считались нормой, мы могли воспользоваться услугами человеческого палача, предъявив амулет, перстень или печать.

Таким образом, местные инквизиторы приняли меня как своего товарища, когда я продемонстрировал им свой перстень и показал условный знак. По моей просьбе меня повели к старшему инквизитору, исполняющему в данный момент функции управляющего всеми «богоприятными» делами в Болонье. Время Торквемады еще не пришло, поэтому обязанности и должности инквизиторов только формировались, предоставляя возможность для большого полета фантазии «сотрудникам на местах».

Собравшийся было почивать старший инквизитор, брат Полоний, встретил меня в своей келье (если можно так назвать его комнату, увешанную доспехами). Лицо инквизитора было до крайности некрасивым, да и ростом он не вышел, едва доставая мне до подбородка своей макушкой. Возможно, работая инквизитором, он мстил человечеству за то, что Бог обделил его внешностью. Вариант компенсации внешней невзрачности красотой душевной, видимо, его не устраивал. Вместо этого, брат Полоний взял на себя повышенные обязательства по уничтожению красоты вокруг себя, дабы сровнять мир с собой.

– Здравствуй, брат Марк, – поприветствовал он меня, после моего краткого представления.

– Брат Полоний, у меня есть послание для вас и для легата Папы Балтазара Коссы. И, так как послания для легата секретны, я бы не хотел их передавать в доме епископа, где, как я знаю, он остановился. Не могли бы вы отправить за ним своего человека?

– Да, конечно, – ответил Полоний и отдал соответствующее распоряжение проводившему меня монаху.

– Теперь о моем деле к вам, брат Полоний, – таинственно сказал я, едва мы остались наедине.

– Да, брат Марк, – он был весь во внимании.

– У вас содержится некая особа, известная под именем Има Маркони…

– Это так, на редкость коварная женщина!

– Мне поручено срочно ее допросить, поскольку она оказалась замешана в заговоре французского двора против папы.

– Это и не удивительно, – заметил брат Полоний. – Эта змея умудрилась совратить одного нашего брата, – прости, Господи, его заблудшую душу, – который чуть было, не выпустил ее на волю. Мы едва успели помешать побегу! И если бы не приказ великого инквизитора временно не применять к ней допрос с особым пристрастием, то мы бы давно вырвали ее змеиный язык.

– Могу ли я допросить эту особу сейчас? – осведомился я.

– А может, мы с утра начнем? Поверьте, разговаривать с ней весьма тяжело. Ее язык…

– Мое дело не терпит отлагательства, – прервал я его голосом человека, имеющего права отдавать приказы. – Завтра на рассвете я должен отправиться в обратный путь.

– Как скажете, – немедленно согласился Полоний. – Тогда пройдемте в зал для дознаний.

Он повел меня в подземелье по длинным коридорам и целой системе лестниц. Прислуга, встречающаяся нам по пути, при виде Полония в испуге прижималась к стенам, уступая дорогу. Я чувствовал, как инквизитор упивается чужим страхом и своей властью. Этот упырь, проводящий целый день под землей, самозабвенно истязая людей, по своим повадкам напоминал мне кровожадного беса, которыми, наверное, кишела эта крепость. Но, в данном случае, для бесов он являлся поваром, готовящим сытные блюда. Пройдет время, и он сам превратится в блюдо. Уже навечно.

Несведущему человеку зал дознаний мог бы показаться мастерской по обработке изделий из металла и дерева. Возможно, до приезда сюда инквизиции так оно и было. Но многие из присутствующих орудий пыток вряд ли использовались в целях улучшения свойств неодушевленного предмета. Как можно улучшить свойства одушевленного предмета при помощи тисков и клещей, я тоже мало понимал. Зато в этом хорошо разбирались святые люди из доминиканского ордена.