Lee - Крылья демона

На лице слуги промелькнуло отчаянье, смешанное с мукой от неразрешимости поставленной перед ним задачи – как не соврать и в то же время скрыть правду. Удивительно, но он нашел выход, прибегнув к излюбленному приему евреев.

– А почему вы решили, что я был пиратом? – вопросом на вопрос ответил Джузеппе.

– Брось валять дурака, – нетерпеливо гаркнул я, демонстрируя свое господское превосходство. – У меня нет желания доказывать тебе очевидные вещи. С твоей бандитской рожей, морской походкой и жаргоном ты ни как не смахиваешь на пекаря или крестьянина.

– Как вам будет угодно, – сопротивлялся Джузеппе, одновременно выражая покорность.

– Ладно, принеси мой меч, – приказал я.

Джузеппе быстро бросился в дом и вынес клинок, который я взял с собой из Праги. С любовью и уважением глядя на сталь, он протянул мне меч.

– Хочу проверить твое мастерство, – заявил я. – Готов сражаться?

– Что вы, синьор, как можно. Я же могу вас поранить, – замотал головой Джузеппе.

– Не бойся. Если поранишь меня или хотя бы выбьешь из моих рук меч – я дам тебе двадцать дукатов.

Глаза слуги вспыхнули алчным огнем. Наверное, подобное чувство он испытывал, когда шел на абордаж торгового корабля.

– Если выдержишь хотя бы три моих атаки, – продолжал я, – то оставишь себе свой меч. Согласен?

– Но только, прошу вас, синьор, без обид, – облизывая губы от волнения, согласился Джузеппе.

Я усмехнулся и стал в стойку. Джузеппе поднял свой меч и сделал неуверенную попытку рубящего удара, направленного чуть наискось, демонстрируя основы средневекового фехтования на мечах, когда метишь в щель между шлемом и латами. Отбить подобный удар не составляло труда даже с закрытыми глазами. Чтобы несколько расшевелить своего противника, я не просто парировал удар, но и выбил меч у него из рук.

Джузеппе слегка опешил, поднял меч и вновь двинулся на меня. Теперь он действовал осмотрительней: принялся наносить короткие пробные удары, не приближаясь вплотную, используя только кончик лезвия для атаки. Мне с легкостью удавалось ставить жесткие блоки, работая только рукой, без помощи корпуса и уходов от ударов. Джузеппе начал понимать, что может не получить своих дукатов. Видимо, мысль о потерянных деньгах заставляла его злиться и все активней нападать на меня.

Чтобы не стать жертвой собственной самоуверенности, я отреагировал на усилившееся давление соперника легкими выпадами, передвигаясь по простейшей траектории пятиугольника. Расширив базу, я занял низкую стойку, что в сочетании с быстрым движением сделало мои удары куда эффективней. Для меня подобная тактика ведения боя являлась чем-то вроде разминки основных мышц. А вот Джузеппе явно воспринимал наш поединок как реальное сражение, в котором он либо победит, либо погибнет.

Через десяток минут, он уже рубил что есть мочи, обливаясь потом и сопровождая каждый удар коротким выкриком. Уровень его мастерства был чуть выше среднего, в чем, собственно, я и хотел убедиться. С таким противником я мог справиться и простым кухонным ножом.

– Что, Джузеппе, это тебе не абордажная сабля? – усмехнулся я.

– Синьор, вы деретесь как Бог! – воскликнул он в ответ.

Первый раз меня не пытались назвать Дьяволом за мое боевое искусство.

– В отличие от тебя, друг мой, я не дерусь, а фехтую, – подвел я итог нашей схватке сильным ударом со скольжением вдоль лезвия меча. Одним движением я отвел лезвие Джузеппе в мертвую зону и обозначил удар в его шею. Мой клинок острием уперся в горло противника и тот в страхе выронил свой меч, боясь спровоцировать меня на неосторожное движение. – Достаточно. Вижу ты знаком с основами владения холодным оружием. Так и быть, можешь оставить свою находку себе.

– О, благодарю вас, синьор, вы очень великодушны ко мне, – выдохнул Джузеппе, едва я убрал острие меча от его горла.

– В качестве благодарности, ты расскажешь мне о себе: кем был, как попал в Болонью.

– Хорошо, – согласился с некоторым колебанием Джузеппе.

Он начал свою исповедь – сначала неуверенно, а затем все больше и больше увлекаясь собственными воспоминаниями. Я слушал его и обычными воздействиями на психику заставлял рассказывать все интересующие меня подробности.

Человеку космической эпохи история жизни Джузеппе показалась бы приключенческим романом. Однако для самого рассказчика, слишком часто видевшего кровь, события эти являлись жестокой действительностью. Пиратское рабство, где твоя жизнь зависит от чужой смерти; лишения солдата, вынужденного бесконечно точить свой меч и убивать по приказу, будь то вражеский солдат или ребенок – все это трудно считать приключением, когда сам являешься участником. Разве что, когда все невзгоды уже позади, а ты сидишь в мягком кресле и неспешно потягиваешь горячий грог.