Эптон Синклер - Нефть!

Поль был старшим мастером-плотником, и на его обязанности было следить за всеми постройками: большая ответственность для юноши, еще не вполне зрелого. На участке было уже построено сорок домиков для семейных рабочих, стоимостью каждый в 600 долларов. Рабочие платили арендную плату за них по тридцати долларов в месяц, но ничего не платили ни за воду, ни за газ, ни за электрическое освещение. Никто не знал в точности, сколько стоили эти услуги, и поэтому Бэнни не мог определить, была ли такая расценка справедлива или нет; и никто из рабочих не знал этого. Но отец говорил, что все рады получить отдельные домики, а для делового человека это был верный способ определить правильность расценки.

Но был один пункт, относительно которого Бэнни решительно высказал свое мнение. Он не мог понять, почему все, что относилось к нефтяной промышленности, было так безобразно, и твердо решил, что необходимо сделать что-нибудь для украшения рабочего домика. Он расспросил Руфь, посоветовался с ней, и они отправились в питомник в Сан-Элидо, не сказав ничего отцу, и заказали там сто саженцев акации, каждый в оловянном горшке, и двести отводков вьющихся роз, каждый с корнями, завязанными в рогожу. И вот около каждого домика теперь стояло молоденькое деревцо, а сзади него палка, а вдоль дороги были устроены изгороди из газовых труб, и виноградная лоза готова была ползти по изгороди. Обязанностью Руфи было раз в месяц снимать одного из рабочих с его обычной работы и заставлять вместе с нею поливать деревья и лозу, а на следующий день окапывать их и выпалывать сорную траву вокруг них. За эту работу Руфь получала жалованье — десять долларов в месяц, и ей было присвоено торжественное звание "старшего десятника по садовым работам". Бэнни следил за тем, как росли растения, и, сидя в своей читальне, убеждал себя, что он уже начал работать, как социальный реформатор, для устранения несогласий и противоречий между капиталом и трудом, о которых он учил теперь в школе на уроках "социальной этики".

Бэнни было теперь почти восемнадцать лет. Он был худ, но хорошо сложен. Кожа у него была смуглая, волосы слегка вились, а губы были красны и нежны, как у девушки. По внешности он был весел, но по существу очень серьезен и сознательно старался подготовиться к трудной задаче руководить делами, в которые вложен многомиллионный капитал, и управлять жизнями многих тысяч рабочих.

Если те люди, которые пишут книжки по этим вопросам и преподают их в школе, действительно нашли разрешение этих вопросов, то Бэнни очень хотел знать, как же именно они разрешили их. Поэтому он слушал и читал все, что ему советовали прочитать, а затем приходил домой и расспрашивал отца, а когда посещал нефтяные промыслы, то расспрашивал Поля. Учителя и учебные книги говорили, что действительных, настоящих противоречий между капиталом и трудом не существует: и тот, и другой необходимы для промышленности. Они были партнерами и должны научиться идти рука об руку. И отец говорил, что это верно. Только, как и многое другое, это была теория, и она не всегда оправдывалась. Отец говорил, что рабочие невежественны и желают много такого, чего промышленники не в состоянии дать. Отсюда вытекают споры. Но отец не знал, что можно с этим поделать, и, по-видимому, не старался ничего изобрести для разрешения этого сложного вопроса. Он всегда был слишком занят каким-нибудь новым нефтяным участком, и Бэнни сам был отчасти виноват в том, что на отца навалилась, такая куча работы.

Если хорошенько подумать над этим, то станет стыдно. Это ранчо было местом, где отец мог отдохнуть и пострелять перепелок, но теперь, когда здесь забила нефть, он приезжал сюда уже совсем не для отдыха. Здесь нужно было намечать план новых буровых скважин и приступать к бурению, прокладывая трубы, продавать нефть, думать о постройке домов, дорог, о газе, о воде; каждый день приносил с собой что-нибудь новое. Книги показывали теперь, что почти три миллиона долларов были вложены уже в эти участки, и теперь отец говорил о необходимости иметь собственный дистиллятор. Его ум был полон тысячью технических подробностей в связи с этим вопросом.

Была одна группа людей — очень крупных капиталистов — которые желали работать вместе с ним и превратить это место в единый огромный нефтяной участок с обществом, капитал которого равнялся бы шестидесяти миллионам долларов. Здесь были бы огромные цистерны, многочисленные дистилляторы, цепь распределительных станций. Согласится ли отец пойти по этой дороге, или он сохранит дело для Бэнни? Скоро мальчик должен будет решить, захочет ли он возложить на свои плечи эту огромную тяготу, или же предоставит другим людям заботиться об этом деле для него. Захочет ли он изучить все сам, как изучает Поль, или же просто погрузится в эту нефтяную игру, стремясь все больше и больше увеличивать число добываемых баррелей нефти?