Эптон Синклер - Нефть!

Автомобиль остановился, и старший мастер приветствовал их. Все уже было готово. Последний болт был прикреплен. Из машины поднимался пар. Ее развели за два часа до их приезда. Бэнни осмотрелся и увидел среди рабочих Поля, державшегося позади, и Руфь, которая была вместе со всеми своими. Бэнни подошел к ним. Он был рад видеть их всех, даже старого Аткинса, несмотря на его прыганье, катанье, ревматизм и всякие другие несчастья.

И все соседи собрались здесь. Бэнни знал многих по именам и вступал в беседу со всеми подряд, кого знал и кого не знал. Все любили этого живого мальчика, этого юного нефтяного "принца", у которого был собственный нефтяной участок, названный его именем. Некоторые из соседей в глубине своих сердец были печальны, потому что продали свои земли так дешево: если бы они сохранили их, они тоже могли бы сделаться богатыми и знаменитыми. Но всякая тень, омрачающая праздник, должна быть изгнана. Об этом торжестве они будут говорить много дней.

Отец осмотрел все, задал несколько вопросов и уже готов был сказать: "Начинайте", как вдруг он заметил автомобиль, катящийся по дороге. Это был большой блестящий лимузин. Он въехал в толпу, и толпа расступилась перед ним. Лимузин остановился, и из него вышел, — ну, поверили ли бы вы своим глазам, — молодой человек, высокий, немного неловкий, с покатыми плечами, загорелый, голубоглазый, с шапкой желто-соломенных волос — Эли Аткинс, пророк "третьего откровения", в преображении и славе твердого белого воротничка, черного галстука и черного из тонкого сукна костюма, плохо скроенного, но дорогого. Эли Аткинс с его неуклюжими манерами, проникнутыми той особенной скромной гордостью, которую прививает духовная профессия. За ним сошел пожилой джентльмен; он помог выйти из экипажа двум леди в костюмах, напоминавших костюм Эли, но приспособленных для женщин. Это были новые последовательницы пророка или те, которых он исцелил. Соседи почтительно глазели на вновь приехавших, и на одну-две минуты нефтяной участок был забыт — духовная сила восторжествовала над силой материальной.

Отец выступил вперед и пожал руку пророку: что прошло, то прошло, и все несогласия забыты в этот торжественный час. Бэнни с удивлением ждал, что будет, потому что никогда не слыхал, чтобы отец произносил речь, не подготовив ее заранее. Но это была особая черта в Джемсе Арнольде Россе, который умел в одно мгновение приспособляться к неожиданным событиям и придавать им такой оборот, какой ему был нужен.

Отец стал лицом к толпе и, прочистив горло, сказал:

— Леди и джентльмены. Мы приготовляемся начать бурение нефтяного источника на той земле, где родился мистер Эли Аткинс, и потому, может быть, он согласится сказать вам несколько слов.

Все зааплодировали, а Эли покраснел и почувствовал себя, очевидно, польщенным. Он сделал один или два шага вперед, протянул руки перед собою благословляющим жестом, поднял голову, полузакрыл глаза и звучным глубоким голосом начал:

— Братья и сестры, на этих холмах я пас стада моего отца, и здесь так же, как с древними пророками, со мной говорил голос святого духа в буре и в громе.

…Братья и сестры! Господь проявляет свою силу разными путями и осыпает своих детей драгоценными дарами. Все сокровища земли принадлежат ему, и когда он в своем милосердии наделяет ими людей, то по его воле они должны использовать эти сокровища на служение ему и на прославление его. Потребности тела должны быть подчинены потребностям духа, и если по божественной мудрости должно случиться, что этот источник принесет богатство и сокровища, они должны быть употреблены на служение Всемогущему, и тогда благословение его будет на всех, кому принадлежит эта земля, и на всех, кто работает на ней. Аминь.

И все хором ответили "аминь". Таким образом, вы получили благословение, и все теперь было освящено. Вся та ложь, которую отец рассказывал Аткинсам и многим другим, взятки, которые он заплатил мистерам Кэри и Коффи, — все это было теперь прощено, уничтожено, и нефтяной источник № 1 во владениях Росса-младшего с этого времени будет освященным источником. Отец обернулся и поглядел на Бэнни, который стоял около машины, держа рычаг в руке. "Ну, теперь пора, сынок". И Бэнни нажал рычаг. Машина запыхтела, цепь натянулась, зубчатка заскрипела, вращательный станок повернулся, и там внизу, под полом вышки, послышался особый звук, когда сверло коснулось земли.

Бэнни вернулся в школу, и каждый день, когда он кончал занятия, он или ехал к отцу в контору, или, как только тот возвращался домой, спрашивал его по телефону, какие известия получены из Парадиза. На глубине менее двухсот футов они нашли нефтеносные пески. Сделали проверку; этот слой был глубиною в два фута, и отец сказал, что одного этого запаса достаточно, чтобы покрыть расходы на нефть для их автомобиля на целый год. Бурение продолжалось дальше все еще с резцом в восемнадцать дюймов, через твердый песчаник. Работали при открытой скважине, без обсадных труб, потому что грунт был очень крепкий. Поль работал везде, где нужна была его помощь, но, главным образом, как плотник. "Папочка, мы когда-нибудь сделаем Поля нашим управляющим", — сказал Бэнни, но Поль улыбнулся и ответил, что он хочет быть ученым, и прибавил серьезно, что он не так глуп, чтобы думать, будто работа начальников легка, — нет, он не согласится обменять свои восемь часов работы на восемнадцать часов работы мистера Росса. Это была тонкая лесть, и репутация Поля в глазах отца значительно повысилась.