Эптон Синклер - Нефть!

— Мне думается, сынок, что ты говоришь сейчас как один из них. Я имею в виду "красных", конечно.

— Может быть, папочка. Но "красным" это во всяком случае не кажется.

Опять молчание. Запас слов м-ра Росса был очень невелик.

— Я еще никогда в жизни не слыхал ни о чем подобном, сынок!

— А между тем это одна из очень старых идей — ей по крайней мере две тысячи четыреста лет, — сказал Бэнни и рассказал отцу все, что знал о юном принце Сиддхарте там, в далекой Индии, известном на Западе под именем Будды. О том, как он роздал все свои деньги и имения и потом странствовал по свету с котомкой за плечами, как нищий, надеясь узнать ту правду, которая была совершенно неизвестна при дворе. — Дворец, который царь построил для своего сына, заключал в себе все богатства Индии, так как царь хотел видеть своего сына счастливым. Все мало-мальски тяжелое, все, что могло дать мыслям принца грустное направление, познакомить его с отрицательными сторонами жизни — с нищетой, несправедливостью, горем, — все это тщательно скрывалось от глаз Сиддхарта, и он не знал, что на свете существовало зло. Но подобно тому как посаженный на цепь слон стремится в свои дикие джунгли, молодой принц жаждал увидеть свет и решил уйти из дому. И он сказал об этом царю, своему отцу, и тот велел впрячь в украшенную драгоценными камнями повозку четырех лошадей и приказал, чтобы все дороги, по которым должны были везти принца, были убраны как на праздник…

Бэнни не кончил, увидав изумленное выражение на лице своего отца и, рассмеявшись, спросил:

— Так что же ты предпочитаешь, чтобы я сделался, папочка, буддистом или большевиком?

И, говоря правду, м-р Росс совершенно не знал, что ответить.

В двадцатом столетии наука открыла новый мир — мир подсознания, и много в высшей степени странных, на первый взгляд, казалось бы, совершенно необъяснимых явлений совершается в этом мире. Но теория Фрейда, идущая вразрез с теологией методистов, еще не проникла в Тихоокеанский университет, и потому Бэнни не увидел никакой связи между тем разговором, который он имел с отцом, и той крайне свирепой формой инфлуэнцы, которой старик заболел. Это было очень скоро после того как он, Бэнни, окончил университет и, получив ученую степень, собирался привести свой план в исполнение — собирался уйти из дому с Григорием Николаевым. И все те труды и волнения, которых он так искал, он нашел у себя дома. Несколько дней его отец был между жизнью и смертью, и Бэнни испытывал те мучительные угрызения совести, которые ему предсказывал Вернон Роскэ. Старик поборол болезнь, но был очень слаб и жалок, и врач предупредил семью, что инфлуэнца оставит, по всей вероятности, его сердце в очень плохом состоянии и что за ним будет нужен самый тщательный уход. Главное же, нужно было оберегать его от всяких волнений. И уехать, оставить отца в таком состоянии Бэнни, разумеется, уже не мог. Больной все время, как маленький, держал его за руку, и Бэнни должен был сидеть около него и читать ему вслух всю эту грустную и трогательную историю молодого принца Сиддхарта. Сказал ли м-р Росс что-нибудь о плане своего сына Ви, или, может быть, это был телепатический контакт двух подсознаний, — как бы то ни было, Ви часто приезжала к больному и проявляла столько доброты и участия, что "дикий слон" в душе Бэнни оказался связанным миллионом шелковых шнурков.

А когда больной настолько поправился, что мог сидеть на солнце на террасе, то его хитроумная голова не замедлила выработать один очень тонкий план.

— Сынок, — сказал он в один прекрасный день Бэнни, — я все это время думал о том, что ты мне сказал, и пришел к тому убеждению, что ты имеешь полное право желать поступать согласно твоим идеям. И я думаю, что мы, может быть, могли бы в конце концов прийти к одному компромиссу.

— К какому, папочка?

— А вот к какому. Что, если бы у тебя были свои собственные деньги, которые ты мог бы тратить по своему усмотрению? Разумеется, я не счел бы себя вправе помогать тебе делать что-нибудь противозаконное, но если то, чему ты хочешь учить, не будет заключать в себе никаких проповедей насилия, то, я думаю, это тебе можно будет устроить. Если у тебя будет примерно тысяча долларов в месяц, которые ты целиком можешь тратить на пропаганду? Это тебя не устроит?

Тысяча долларов в месяц! Превосходно! Бэнни совершенно не считался со стандартами своего собственного класса, по которым тысяча долларов в месяц недостаточна для того, чтобы иметь маленькую яхту, — он думал, сообразуясь со стандартами радикалов, для которых тысяча долларов в месяц означала трудовой колледж или еженедельную газету. Не было произнесено ни слова о том, чтобы Бэнни оставил свое намерение уйти из дома, но он понял, что это предложение было своего рода "взяткой", — отец хотел его купить. И он не смог устоять против соблазна и побежал к телефону сказать Рашель, что у него была для нее в виду очень интересная работа.