Ханс-Петер де Лорент - Негласная карьера

К телефонисткам порой пристают с грязными разговорами. Есть люди, у которых уйма времени, а занять себя нечем. Рюдигер удивлялся, с каким спокойствием реагировали женщины на подобные звонки.

– Ладно, ладно. Купи себе лучше порнографический журнальчик.

Телефонная «барышня» не может сама прервать разговор. Раньше была специальная клавиша, с помощью которой абонента просто отключали.

– Пришлось ее заблокировать, – объяснила Рюдигеру наставница на вводных курсах. – Операторы слишком часто пользовались этой клавишей, когда не знали, как ответить на вопрос.

Недурная мысль. Не надо крутить микрофильмы. Нажал себе клавишу, и дело с концом.

Избавиться от приставал можно только переключением разговора в спецбюро или в адресный стол. Можно, конечно, выдернуть штекер. Тогда отключались наушники. Абонент оставался на линии, но оператор его не слышал.

Опытный оператор так и делал, чтобы выкроить для передышки минуту-другую, не опасаясь контроля. Выдернет штекер, откинется на стуле и пробормочет:

– Опять псих. Житья от них нету.

Зная все это, Рюдигер тем не менее буквально опешил, когда такое случилось с ним самим.

– Добрый день, справочное бюро.

– Какой у тебя славный голосок, малыш…

Рюдигер отреагировал так нервозно, что едва не оборвал шнур. С минуту сидел на стуле, будто разбитый параличом. Может, он обиделся, что его голос показался кому-то немужественным? Рюдигер с трудом взял себя в руки и, опасаясь контроля, сунул штекер обратно, чтобы ответить следующему абоненту. Теперь он нарочно ба исил, едва ли не хрипел.

Примерно через месяц Рюдигер вновь пережил довольно сильное потрясение. В тот вечер он с тремя приятелями отправился в пивную при главном вокзале. Раньше Рюдигер тут не бывал, слышал только, что хозяин пивной – вроде бы португалец.

В большом помещении было полно народа. Оглушительная музыка, синие клубы сигаретного дыма, огромный вентилятор посередине зала не мог разогнать духоту. Рюдигеру не хотелось подсаживаться к занятому столику, но приятели раздобыли где-то четыре табуретки, и они присоединились к потеснившейся большой компании, которая состояла в основном из иностранцев.

Публика представляла собою самую пеструю смесь. Преимущественно иностранцы и студенты. Иностранцы – по виду рабочие. Это угадывалось по их рубашкам, на которых работа с инструментом, землей, машинным маслом оставила неистребимый след. Студенты яростно жестикулировали. Вероятно, они чувствовали себя обязанными сплотить застольные компании. Ведь рядом, по их мнению, сидели люди, которых эксплуатируют вдвойне – и как рабочих, и как иностранцев.

Таби заказал графин красного вина и – на всех – бутербродов с жареным мясом. Вечер удался. Отчасти помогло этому португальское вино.

Часам к одиннадцати большинство португальцев разошлись.

– Завтра рано па работу, – оправдывались они.

Рюдигер обратил внимание на парня, который сидел у музыкального автомата и пил вино. И тот часто поглядывал на Рюдигера, который попытался вспомнить – уж не знакомы ли они? Нет, не знакомы.

Неожиданно парень подошел к их столу.

– Я весь вечер гляжу на тебя, – обратился он к Рюдигеру. – Хочешь пройтись со мной по кабакам? За мой счет, приглашаю.

Рюдигера бросил в краску. Он резко мотнул головой:

– Нет, я тут с друзьями.

Но это нисколько не смутило парня. Наверное, он был пьян.

– Ты мне нравишься. Пойдем.

– Сказано, нет! – отрезал Рюдигер и, помедлив, добавил: – Такие вещи не для меня.

Все еще в замешательстве он повернулся к друзьям, которые прислушивались к необычному диалогу. Сценка их явно забавляла, и они не собирались помочь Рюдигеру выпутаться из затруднительного положения. Получив отказ, парень еще постоял у стола, затем, слегка шатаясь, вернулся на свое место.

За столом начались шутки.

– Поммеренке, зря ломаешься! Не каждый день делают такие предложения.

Но Рюдигеру было не до смеха. У него испортилось настроение.

Оба эти происшествия вспомнились сейчас. Чтобы исключить любые недоразумения, он завел разговор о работе.

– У меня семья. Жена и ребенок. Приходится подрабатывать, на стипендию не проживешь.

Антон кивнул.

– Знакомая история. – И к облегчению Рюдигера добавил: – Я тоже женат.

Антон поинтересовался, трудно ли совмещать учебу с работой. Рюдигер пожаловался на стресс, монотонность.

Время приближалось к шести. Пора бежать на телефонную станцию. Опоздания полагалось отрабатывать. Да еще начнут талдычить о необходимости строго соблюдать производственную дисциплину, о должностных обязанностях и нехватке кадров.