Герман САДУЛАЕВ: Хранители

Теперь мать набирает воду из-под крана в большие эмалированные кастрюли и отстаивает ее во дворе, по совету соседа. Сосед был агрономом и знал толк в ядохимикатах, применявшихся в сельском хозяйстве. Он объяснял так: нужно налить воду в большую емкость и дать ей постоять без крышки не меньше суток. За это время летучие яды испарятся, а тяжелые осядут на дно емкости. На следующий день надо осторожно, не размешивая воду, отлить из емкости в другую посуду две верхних трети. Эта вода очищена, ее можно пить, на ней можно готовить еду. А нижнюю треть лучше вылить там, где ничего не растет: в этой воде — осевшие тяжелые яды.

Мовлади не очень верил в научность и эффективность таких операций. Они больше походили на суеверие и алхимию. Тем более что мать, втайне от отца, еще и опускала в воду на ночь серебряный крестик.

Крестик дала другая соседка, русская. Эта соседка объясняла, что серебро лучше всего очищает воду и выводит яды. Мать, чтобы уже наверняка, пользовалась двумя методами одновременно.

Отец Мовлади — мусульманин. Он делает ламаз и держит пост на Уразу. Вот рассердился бы он, узнав, что мать кладет в воду христианский крестик!

А может, и не рассердился бы. Неужели он сам ни разу не замечал? Наверняка замечал, просто делает вид, что не знает. Главное — чтобы не узнали другие — соседи или родственники.

А соседи небось тоже очищают воду крестиками, это как пить дать! Но так, чтобы никто не увидел.

Взрослые люди, они странные.

Еще совсем недавно вообще ни во что не верили, теперь все должны быть обязательно мусульманами, а иначе не принято и даже неприлично.

Мовлади многое не нравилось. Только спорить со старшими или не слушаться их — очень плохо. То есть можно, конечно, и не слушаться, только не напоказ, не в открытую.

А вода из-под крана все равно вкусная! И Мовлади пил ее. Но так, чтобы мать не увидела.

Мать уже приготовила еду на летней кухне и звала сына позавтракать перед школой. На сковородке дымилась жирная, в сливочном масле яичница с луком, на столе выложен белый хлеб, свежие помидоры и огурцы.

— Ешь, мой мальчик! — говорила мать. — Наедайся на весь день!

Она права. В школе шесть уроков, пообедать будет негде и нечем, в следующий раз он поест, только когда вернется домой. И Мовлади завтракал, запивая еду горячим чаем, обжигающим губы. Дожевывая последние кусочки на ходу, забежал в дом, переодеться для школы — синие джинсы, майка с надписью “YAMAHA” и куртка на молнии, “бомбер”.

Мовлади едва успел одеться и схватить собранную с вечера сумку, как услышал у своих ворот мелодию из любимого кинофильма про бандитов на клевой тачке. Это пришел Лёма.

Когда Мовлади и Лёма были совсем пацанами, они вызывали друг друга из дома условным свистом. У них был свой собственный свист. Или просто выкрикивали имя. Но теперь они старшеклассники, почти взрослые, женихи! Стыдно взрослым парням свистеть или орать на всю улицу. Поэтому Лёма стал звать друга, включая на полную громкость мелодию в мобильном телефоне.

Мовлади выскочил за ворота, по-братски обнялся с Лёмой, и мальчики пошли в школу. Школа — в центре, Мовлади и Лёма жили на окраине. Путь до школы занимал около получаса. Но им никогда не было скучно вдвоем, и дорога за разговорами и дурачествами проходила незаметно.

Едва Мовлади и Лёма вышли из своего переулка, как мимо них проехала тонированная “десятка”. Водитель просигналил приветственно, но не остановился, а, напротив, поддал газу, обдав мальчиков выхлопом. За темными стеклами автомобиля ничего не было видно, но мальчики были уверены, что на заднем сиденье — девушка, их соседка Фатима.

— Как не стыдно! — покачал головой Лёма. — Мусульманка… Да еще тонированные стекла!

В самом деле, Фатима ведет себя неподобающим образом. А ведь косынку носит, хиджаб соблюдает. Да только что толку в косынке, какой это хиджаб, если она, молодая девушка, садится к парню в машину с тонированными стеклами?! Хорошая чеченская девушка даже во время свидания близко к парню не подойдет. Встанет в десяти метрах — и ни на шаг ближе: говорят что-то друг другу, а сами не слышат, только глазами хлопают. Потому даже свидания и называются “моргушками”…

— Она же его соседка — забор к забору, — заступается Мовлади. — Он просто подвозит ее до школы. Знаешь, как говорят: близкий сосед дороже дальнего родственника.

Мовлади пытается оправдать поведение девушки, но выходит как-то неубедительно, и он заканчивает шуткой: