Андрей Жвалевский - Время всегда хорошее

Я запнулся. Очень не хотелось расстраивать маму, но ведь врач попросил… И вообще, почему список моих книг должен ее так расстраивать? Может, я забыл какую-то важную книгу? Я покопался в памяти и, кажется, обнаружил искомое.

— «Настольная книга пионера Советского Союза», — выпалил я.

Теперь на меня изумленно таращился еще и врач.

Я совсем смутился и решил пока помолчать. Мама требовательно посмотрела на врача.

— Ну… — дядька потер переносицу в задумчивости. — В целом все в норме, но некоторые аберрации наблюдаются. Скажите, ваш сын много сидит за компьютером?

Мама тяжело вздохнула:

— Вы понимаете… Муж все время на работе, он управляющий в крупном холдинге, у меня тоже свой бизнес…

Тут я вообще перестал что-то понимать и дальнейший диалог мамы и доктора прошел мимо моих ушей. Какой еще «управляющий»? Какой еще «бизнес»? И что такое «холдинг»?! Этот холдинг почему-то меня сильнее всего обидел.

— Не в холдинге папа работает, а в обкоме партии! — заявил я прямо посреди какой-то маминой фразы, хотя взрослых перебивать и невежливо.

Мама и врач разом обернулись ко мне. По-моему, они испугались.

— Ага, — первым пришел в себя доктор. — Понятно. Я вам пропишу успокоительное, ладно?

Мама кивнула и принялась меня гладить по голове. Лицо у нее было такое жалостливое и перепуганное, что я на всякий случай закрыл глаза и уткнулся ей в бок. От мамы пахло непривычно, но все равно это был мамин бок, теплый и уютный.

Взрослые перешли на шепот.

Тут я понял, что очень устал от всех этих загадок.

Я прижался к маме поближе и заснул.

Я проснулась. Вспомнила вчерашний день. Долго не решалась открыть глаза. Открыла. Отвернулась к стенке и заплакала. Прибежала мама. Я посмотрела на ее жуткий халат и заплакала еще громче. Кажется, потом приходил врач и мне даже что-то кололи. Не знаю…

Никогда в жизни не был так спокоен. Да, я лежу в чужой комнате. Да, мама выглядит непривычно…

Ну и что? Все нормально. Все даже отлично.

За окном сумерки, но я не знаю, утро это или вечер. И знать не хочу. И так все хорошо.

Приходит мама и дает выпить каких-то таблеток. Мне становится еще лучше. Я улыбаюсь.

Мама говорит:

— Спи, сынок. Доктор сказал, что тебе надо много спать.

Я много сплю.

Я проснулась. Видимо, все слезы выплакались вчера, потому что сегодня сил плакать уже не было. Я тупо смотрела на письменный стол, заваленный никому не нужными книгами, и мучительно соображала, что же мне теперь делать.

— Маааам, — позвала я.

Мама, как и в прошлый раз, материализовалась мгновенно.

— Мам, что со мной? — спросила я.

— Не знаю, Оленька. Врач сказал, что ты поправишься, просто нужно время.

— Мам, почему все так изменилось, пока я болела?

— Олюшка, ничего не изменилось. Просто… Просто ты забыла многое. Это ничего… Врач сказал, все восстановится.

Мама опять заплакала, а я решила, что лимит слез исчерпан. Нужно что-то делать.

— Ладно, мам, я встаю. И дай пожрать чего-нибудь…

Слезы у мамы высохли мгновенно.

— Ольга, не груби! — сказала она грозно, но быстро спохватилась. — Конечно! Конечно, солнышко. Сейчас!

Мама метнулась на кухню и через пару минут туда же притопала я.

— Что есть будем?

Я старалась не обращать внимания на странный чайник, который пыхал на плите, и на чугунную сковородку невероятных размеров, на которой мама жарила гренки. Слава богу, хоть с гренками ничего не случилось! Они были горячими, поджаристыми, именно такими, какими я их больше всего любила. После того как я съела штук пять, меня немного отпустило.

— О! А что за молоко такое прикольное?

— Какое молоко?

— Прикольное…

Я думала, мама не расслышала, что я сказала, и, чтоб объяснить, взяла в руки странный треугольный пакет.

— Никогда такого не видела.

Судя по тому, как у мамы задрожали губы, я опять сказала что-то не то.

Гренки стали поперек горла, и я уставилась в стол.

— А где папа? — спросила я.

И подумала: а вдруг он сейчас придет, и весь этот кошмар рассеется. Придет, расскажет, что продал сегодня очередную партию компов. Мы за него порадуемся.

— Папа на заводе, — сказала мама, — у него первая смена.

Эту информацию я переваривала несколько минут, но уже боялась как-то реагировать.

— А что ж он не позвонит хотя бы… — выдавила я.