Оксана НеРобкая - Конец Рублевки

Кивнул.

– Вы уверены, что в состоянии вести диалог?

– Уверен, – хриплым голосом ответил парень.

– Тогда расскажите, учитывая любые незначительные детали, как все произошло, – старший лейтенант положил папку на колени и приготовился записывать показания в протокол.

Красочной подробной истории поведать не получилось. Сашка лишь помнил, как вошел в подъезд, поднялся по ступенькам и стал открывать квартиру. Когда за спиной послышались шаги, обернулся, и тут же почувствовал острую боль в животе. Он не успел разглядеть лица нападавшего, разве что руку, обтянутую черной кожаной перчаткой. Его втолкнули в открытую дверь, он упал лицом вниз. На этом воспоминания обрываются.

– Преступник был один? – следователь взирал на пострадавшего с отрешенной сосредоточенностью, как будто что-то прикидывал про себя.

Нападавших могло быть и двое, и трое. Он не готов с уверенностью утверждать, поскольку заметил только одного…

– Это ведь не было обычным ограблением или кражей? – Сашка говорил с трудом, произнося предложения медленно и четко, как иностранец, прилежно изучающий неродной язык.

Старший лейтенант прищурился:

– Об этом мы пока не можем судить. Вы должны составить список ценных вещей в вашей квартире, чтобы после ее осмотра выявить, ничего ли не пропало. Бумажник, находившийся в кармане ваших брюк, не тронули. Сколько у вас было денег в портмоне?

– Тысячи три рублей примерно.

– Деньги целы. Не хочу забегать вперед, – сотрудник правоохранительных органов доверительно наклонился к собеседнику, – но что-то мне подсказывает, что из вашей квартиры тоже ничего не похитили.

Сашка наморщил лоб:

– Тогда ради чего меня пытались убить? Врагов у меня нет, дорогу я никому не переходил…

– По-видимому, все-таки переходили, – следователь Смирнов загадочно покивал головой. – Ничего более внятного сказать пока не могу. Но охрану я вам выделю. На всякий случай.

В палату вошла медсестра и сердито уведомила, что дальше утомлять больного не позволит: он только после операции, ему нужен покой. Посетитель послушно сложил в папку исписанные листы и пообещал наведаться на днях:

– Вы пока поразмышляйте, понапрягайте память. Вдруг что-то упустили?

Парень кивнул. И заснул, едва за следователем захлопнулась дверь.

Лишь на второй день пребывания в больнице Агеев в полной мере осознал случившееся: он чуть не погиб! Его дважды пырнули ножом и оставили умирать в собственной квартире. Если бы Виктории не взбрело в голову приехать в гости, не известно, когда бы его обнаружили. Хотя нет, известно: недели через две соседи учуяли бы специфический запах разлагающегося тела и забили тревогу.

Кому понадобилось убивать его?

– Тук-тук! Можно? – Вика заглянула в палату. – Любуешься дождем?

Сашка оторвал взгляд от окна и перевел его на девушку:

– Рад тебя видеть.

Визитерша обернулась назад и сказала стоявшему в коридоре:

– Он не спит, заходи!

Вошел Евгений. Пациент улыбнулся. Уже третий раз эти двое навещали его одновременно. Усаживались у кровати, рассказывали последние новости, оживленно дискутировали. Иногда создавалось впечатление, что они не особо прислушиваются к редким ремаркам больного. Впрочем, от этого ему становилось только веселее.

– Как ты? – девушка по-хозяйски подоткнула одеяло. – Температуры нет? – ее миниатюрная ладошка легла на лоб.

– Я в порядке, – соврал Агеев. Уже три часа как окончилось действие анальгетиков, и швы жутко болели. Утром он необдуманно чихнул, и тут же скорчился от острой вспышки в незаживших ранах. Теперь предусмотрительно избегал резких движений, даже дышать старался не слишком глубоко.

– Как твои раны? – было необычно видеть на юном личике Вики выражение материнской заботы.

– Хирург вчера вечером осматривал, сказал, все нормально, – отчитался Сашка. Считанные дни назад ее внимание заставило бы его напрягаться. Сейчас он отдавал себе отчет, что именно это навязчивое внимание и спасло его от смерти. Вместе с тем, (и это было занятнее всего) парень чувствовал: в Вике, точнее, ее отношении к нему, произошла перемена. Почти неуловимая, но все же достаточная для того, чтобы ее заметить. Девушка по-прежнему симпатизировала ему, это было очевидно. Но Сашке казалось, она уже не строит далеко идущих планов по его покорению. Возможно, еще не вышла из состояния аффекта, и когда напряжение спадет, женские чары заработают в усиленном режиме. Однако парень надеялся, что чутье не обманывает его, и Виктория слегка успокоилась.