Оксана НеРобкая - Конец Рублевки

– Пришли sms-ку, когда ролик выйдет в эфир. Обязательно посмотрю. Оценю, – попросила Летова. – Да, и еще. «Удальцов и К» жаждут дополнительное соглашение подписать на допечатку вашего альбома. Я объяснила Стеблину, как следует изменить условия договора, он все обставит в лучшем виде. Как говорится, передаю вас из рук в руки. Стеблин профессионал. Ни лейбл, ни артистов не обидит.

Вадим собирался произнести длинную трогательную речь, но от переизбытка эмоций так и не вымолвил ни слова. Молча обнял девушку, надеясь, что та поймет его чувства. Поняла. Ущипнула его за локоть:

– У меня никогда не было брата. Рада, что теперь он появился.

…В открытое окно врывался прохладный соленый ветер. Автомобиль вырулил на Набережную. Марина увидела море. До этого момента перелет, поездка на автобусе из аэропорта Сокол до Магадана, заселение в гостиницу, звонок Агееву казались картинками на экране кинотеатра. Захватывающим зрелищем, за которым наблюдаешь с отстраненным любопытством. Увлеченно смотришь на живописный видеоряд, не испытывая ни малейшего волнения. Лишь легкий интерес: какой следующий выкрутас выдаст герой? Девушка вздрогнула. Широко распахнула глаза, словно ее только что разбудил перфоратор соседей. Господи! Ведь происходящее вокруг не киносеанс. И герой – не уставший актер, бегающий между дублями в туалет. Происходящее вокруг – реальность, и в главной роли – она сама, Марина Летова собственной персоной.

Дрожащей рукой поправила челку. Сердце билось неистовым диким зайцем, пойманным в силки, грозясь процарапать грудную клетку и выскочить наружу.

– Вам нехорошо? – водитель покосился на побледневшую пассажирку, глотавшую ртом воздух. Она больно укусила губу, чтобы привести себя в чувство, и едва не расплакалась от счастья:

– Наоборот! Мне очень хорошо! Вы даже не можете представить, насколько хорошо! Какая красивая бухта! Я впервые на Охотском море!

Мужчина облегченно вздохнул и указал рукой:

– Видите? Маяк. Мы уже приехали. Вон там можно спуститься к берегу.

Земля пружинила под ногами резиновой поверхностью огромного мяча. Марина вспомнила Архимеда, некогда заявлявшего, что если ему дать точку опоры, он перевернет земной шар. Философ умер, так и не реализовав смелую затею. Он мыслил глобально, но не учел одну важную деталь, из-за которой и сорвался планетарный эксперимент: пресловутую точку опоры не нужно искать, ибо она уже есть внутри тебя. У каждого в сердце достаточно сил, чтобы сделать возможным абсолютно все. Даже перевернуть землю. Никогда прежде девушка не чувствовала такого всепоглощающего восхищения жизнью.

Запел Дато. Марина достала из сумочки телефон и нажала на «прием».

– Летова! До меня дошли невероятные слухи! – Светлана кричала в трубку с явной надеждой оглушить собеседницу. – Ты свалила из Москвы?

– Угу.

– Но куда? В Нью-Йорк? Лондон?

– На Колыму.

– Так это правда? Ты в своем уме? А как же столица, тусовки, Рублевка?

– Конец Рублевке. The End. La fin. Das Ende. У меня новое кино начинается. Светка, извини, не могу говорить, занята. Позвоню тебе позже, – не дав приятельнице разразиться гневной тирадой, отключилась.

Подошла к краю обрыва, обвела взглядом пустынный берег. У самой кромки воды на бревне сидел Агеев и запускал камешки в набегающие на песчаный пляж волны. Летова шагнула к пологому спуску и направилась к одинокой фигуре.

Сашка все решил. Он уедет в Москву, и будь что будет. Возможно, брюнетку не слишком обрадует мальчишеский порыв, но ведь честность – не самый большой порок. Он не собирается навязываться. Он всего лишь скажет правду, глядя в глаза женщине, которую полюбил.

Ветер усилился. В пенном прибое мелькали черные клочки водорослей. Волны подбирались ближе, и вот уже вода коснулась ботинка. Сашка встал с коряги, отряхнул брюки и повернулся лицом к Набережной. Навстречу шла брюнетка. И улыбалась.