Оксана НеРобкая - Конец Рублевки

– Неужели у тебя никогда не возникало сомнений в выборе? Мыслей, что умнее освоить иную профессию? – затронутая тема вызывала у собеседницы неподдельный интерес.

– Я выучился на автомеханика. Но даже когда работал в сервисе, знал, что это ненадолго. Понимаешь, если бы я продолжал выполнять то, к чему не лежит душа, я бы утратил радость от жизни. Какой смысл существовать, не имея смелости заниматься любимым делом? Это же скучно…

Марина задумалась. В течение минуты ее лицо казалось застывшей маской. Девушка будто погрузилась в болото далеких воспоминаний и никак не могла выбраться. Он коснулся ее руки. Она вздрогнула, как от удара током. Улыбнулась ехидно:

– Но если увлечение не приносит достойных денег?

– Каждый человек выбирает то, что ему интереснее. Если для кого-то деньги – на первом месте, он делает соответствующий выбор. Лично мне интереснее фотографировать.

– Бывают же обстоятельства, при которых ты вынужден идти на поводу у рассудка, а не у сердца! – горячилась Летова.

Сашка усмехнулся:

– Пустые отговорки. На мой взгляд, разумнее заниматься тем, к чему имеешь склонность. Тогда ты будешь не каторгу отбывать, а получать удовольствие. С таким настроением всегда легко придумать, как заработать на своем хобби и разрулить те самые обстоятельства.

– Ну, снимаешь ты медведей и тюленей, и как? Разбогател? – саркастично фыркнула.

– Я не ставил задачу разбогатеть. Приходится брать заказы на рекламные фото-сессии, и этим обеспечивать себя. Уверен, со временем меня осенит, как зарабатывать, фотографируя преимущественно «медведей и тюленей», – грустно улыбнулся, вспомнив, сколько раз посылал снимки в «National Geograthic». Тщетно. Его не удостоили даже коротким ответом. Но было бы глупо сдаваться, не начав сражение. Есть другие журналы. И, может, они однажды заинтересуются…

– Ты рассуждаешь, как лирик-максималист.

– Но ведь я имею право рассуждать, как мне нравится?

Марину разозлил диалог. Агеев напомнил ей саму себя в подростковом возрасте. Она тоже мечтала, тоже верила в утопию и надеялась посвятить свою жизнь изучению природы. Ха-ха-ха. Спасибо мозгу за его победу.

Часы показывали 01.15.

– Уже пора, – парень поднялся с дивана. – А то опоздаю на регистрацию. Еще ведь надо заскочить в гостиницу за сумкой.

– Я подброшу тебя… до метро, – у Летовой едва не вырвалось «в аэропорт». Она не нанималась извозчиком. Мальчик изображает одухотворенную личность, чурающуюся прагматизма, вот пусть сам и добирается.

– Не стоит, Мар. У тебя был тяжелый день, лучше ложись спать. Я найду метро, не беспокойся.

Хозяйка оперлась спиной на стену прихожей. Гость сидел на корточках, завязывая шнурки. Когда распрямился, протянула ему диск:

– Переписала, как и обещала.

– Спасибо.

Мялся на пороге, не зная, как поступить. Обнять Марину или попрощаться без телячьих нежностей, которые та, судя по всему, не жалует? Какого черта! Шагнул вперед, привлек девушку к себе и зарылся лицом в ее черных густых волосах. Они были гладкими и пахли дорогой краской. Поцеловал ее в висок, прошептал одними губами:

– Я буду по тебе тосковать…

Отстранился, повернул замок, вышел на лестничную площадку. Минуту Летова вслушалась в звук удалявшихся шагов, вторивших ударам ее сердца, затем захлопнула дверь.

Сашка сбежал вниз по ступеням, позабыв о лифте. Постоял у подъезда, пытаясь избавиться от гнетущего чувства, и направился к мигающему светофору на перекрестке. Резко остановился, поднял глаза вверх, на здание. Отсчитал нужное количество этажей. Все обитатели четырнадцатого уже спали: свет нигде не горел. Среди десятков черных квадратиков были и ее окна. Но какие именно? Впрочем, это не играло роли. Она уже умылась, расстелила постель и готовится ко сну, выкинув из головы образ случайного знакомого….

Марина стояла на кухне у раскрытого настежь окна и глядела вниз на дорогу. Вскоре появился одинокий прохожий. Он шел медленно, словно терзался неразрешимыми вопросами, а потом и вовсе остановился и посмотрел прямо на нее. От неожиданности юркнула за штору и притаилась, ругая себя за необоснованное ребячество. Агеев никак не мог ее разглядеть, даже при зрении в 200 процентов. И все-таки его взгляд был устремлен прямо на нее!

Всю ночью она плакала. Заснула лишь под утро.

Вера Ивановна открыла почтовый ящик, чтобы проверить, пришли ли квитанции коммунальных платежей. Писем ждать не от кого. Тем не менее, на дне ящика пальцы нащупали пухлый конверт. В графе «получатель» значилось «Летовой В.И.». То есть ей. Сгорая от любопытства, поднялась в квартиру, захлопнула дверь. Прошла в зал, уселась на диван и, прежде чем распечатать конверт, прощупала его, пытаясь предположить, что же внутри.