Гюнтер Грасс - Луковица памяти

В середине июля состоялась запись интервью. Собеседниками Грасса были Франк Ширрмахер, издатель «Франкфуртер альгемайне цайтунг», и редактор отдела литературы Хуберт Шпигель. Премьера книги намечалась на 1 сентября 2006 года, и газетная публикация должна была анонсировать эту премьеру. Примерно в это же время издательство, по заведенной в Германии традиции, начало рассылать гранки и так называемые экземпляры для прессы, чтобы литературные критики, редакции газет и журналов, телевизионных каналов и радиостанций могли заранее познакомиться с новинкой и подготовиться к премьере. Было разослано около четырехсот экземпляров. Это не так уж много. Бывает, что количество «предварительных экземпляров» доходит до нескольких тысяч. Вокруг них разыгрываются внутренние интриги, идет соперничество за то, кто получит право рецензировать книгу, особенно когда речь идет о потенциальном бестселлере, а таковым становится любое произведение Грасса. Весьма рано получил такой экземпляр, например, Ульрих Виккерт, самый популярный ведущий новостных программ немецкого телевидения. Книга произвела на него сильное впечатление, поэтому он договорился с Грассом, что посвятит ей специальную телевизионную передачу, приуроченную к премьере «Луковицы памяти». Следует заметить, что, высылая «предварительные экземпляры», издательство требует не разглашать содержание книги до указанного срока. То же самое относится к книжным магазинам, которые заранее получают заказанные части тиража, но начинают продажи только в установленный день премьеры.

Словом, с середины июля о самом факте «службы Грасса в войсках СС» знали многие — например, тот же Ульрих Виккерт, — но никто не спешил делать из него сенсацию. Ни один журналист не обратился в издательство или к самому писателю с вопросом, с просьбой разъяснить или уточнить что-либо по поводу эпизода, который вызвал позднее столь шумный, затяжной и широкий скандал. Ответ напрашивается сам собой. Одни не читали книгу, поскольку до премьеры имелся запас времени. Другие прочли книгу целиком, а в ее контексте рассказанный Грассом военный эпизод собственной биографии воспринимался совсем не как скандальная сенсация с разоблачением.

В комментарии Франка Ширрмахера к опубликованному в «FAZ» интервью с Грассом прозвучал ключевой вопрос последующей дискуссии: почему Грасс на протяжении шестидесяти лет скрывал свою принадлежность к войскам СС?

Но можно ли утверждать, что он злонамеренно утаивал от всех этот факт? Начнем все-таки с того, что Грасс заговорил о прошлом по собственной воле, никто его не принуждал. К тому же в армейских архивах хранились соответствующие документы. Доступ к ним никогда не закрывался, биографам, историкам, литературоведам, журналистам достаточно было просто обратиться к ним, что и сделал 13 лет тому назад в ходе рутинных процедур некий представитель пенсионного ведомства. Впрочем, федеральный уполномоченный по охране персональных данных заявил, что для знакомства с архивными документами Грасса требуется разрешение писателя, который тут же официально открыл их для публичного ознакомления.

Далее, как выяснилось, о службе в войсках СС Грасс рассказывал в частных разговорах с коллегами. Австрийский писатель Роберт Шиндель определенно помнит это и называет свидетелей. [3] Правда, Шиндель не может указать точную дату и место, но ему кажется, что один из разговоров происходил на встрече писателей «Группы 47» 25 мая 1990 года под Прагой, куда их пригласил новоизбранный президент Вацлав Гавел. Если это действительно так, то примечателен контекст разговора. Злободневной темой была тогда люстрация бывших сотрудников спецслужб, а спустя несколько дней разразился скандал, связанный с сотрудничеством Кристы Вольф со Штази. Среди главных «обвинителей» выступил Франк Ширрмахер из «FAZ», а Гюнтер Грасс взял Кристу Вольф под защиту.

Что же касается эволюции своих взглядов, то Грасс никогда не делал из них секрета. Состоял в детской и юношеской нацистских организациях. Был одурманен национал-социалистическим воспитанием и пропагандой. Собственно, ничем не отличался от большинства немецких сверстников. Не задавал лишних вопросов о происходящем вокруг, а точнее, не задавался ими. Правду о преступлениях фашизма и их чудовищных масштабах осмыслял с трудом. Начатки политического сознания формировались под воздействием тех острых идейных споров, которые Грасс слышал, когда после плена работал на шахте. С течением времени стал убежденным антифашистом и социал-демократом, активно включился в политическую и общественную жизнь.