Анна Васильевская - Домашний кинотеатр или исповедь правильной девушки

Бабушка видела, что я все время недовольна Андреем, постоянно злюсь и кричу на него. Однажды она сказала мне, что если я не перестану себя так вести, он меня бросит. Это была последняя капля. Когда Андрей вернулся с работы, я все ему рассказала, с плачем пожаловалась, как его бабушка меня обидела, как она каркает на нашу судьбу и как мне ужасно больно, ожидая, что муж встанет на мою сторону и будет меня громко защищать. Но он не стал. Андрей решил по-своему: заставил нас с бабушкой поговорить при нем и все выяснить. Он наивно полагал, что таким путём уладит наши разногласия, не зная, что конфликты между женщинами практически неразрешимы. Мы вроде бы помирились, но на следующий день, когда Андрей ушёл на работу, война возобновилась.

Через полгода бабушка приехала к нам снова. Я клялась и божилась Андрею, что все поняла, и на этот раз все будет по-другому. Я понимала, что даже если у меня есть какие-то претензии к бабушке, я должна их сдержать, ведь все же бабушка – пожилой человек, она правда хочет нам только добра, и мне не стоит так к ней относиться. Моё предание было свежо, и в него даже легко верилось. До второго дня пребывания бабушки. Война началась заново. Я ничего не могла с собой поделать. Бабушка недоумевала, она никак не могла понять, что происходит. Она уже сидела в своей комнате, не высовываясь, но я все равно находила, к чему придраться. Вот, бабушка с утра жарила блины и поставила муку не на своё место! Какое безобразие! Это моя кухня, или её, в конце концов? Я ведь ничего не могу найти! Бабушка плакала, а когда приходил Андрей, сидела молчаливая, не желая быть костью раздора между нами.

Я в глубине души чувствовала, что поступаю неправильно, но не понимала, как нужно, не понимала, почему я злюсь и как мне это изменить. Это был просто кошмар.

Когда у Андрея закончился контракт в Швеции, мы приехали в Россию в ожидании нового договора и новой визы. У мужа не было своего жилья, мы остановились в квартире, в которой жила бабушка и брат Андрея. Это были два с половиной месяца ада. Я скандалила постоянно, была всем недовольна, а все свои претензии высказывала Андрею, ожидая его защиты. Но муж не защищал меня. Он говорил, что я неправа, что незаслуженно сержусь на бабушку и на брата, что они хорошо ко мне относятся, а я все время из-за чего-то выступаю. Я же кипела от злости. Квартира была неопрятной, крышки кастрюль грязные, ручки шкафчиков липкие, везде валялись крошки, сковородки бабушка принципиально не мыла мылом, а только ополаскивала холодной водой, в холодильнике многие продукты засохли или протухли, по всей кухне летали мухи. Я была в бешенстве. И при всем при этом бабушка посмела у нас мыть полы?! Да лучше бы она убралась у себя в квартире, а не выпендривалась передо мной! Все это я высказывала вслух. Мне не нравилось ничего из того, что готовила бабушка, но при этом я умудрилась поправиться на четыре килограмма – и в этом тоже была виновата она.

Я себя чувствовала, как в тюрьме. Деваться нам было некуда, снять квартиру на два месяца было сложно, да и дорого, гостиницу – тем более. Но присутствие бабушки и брата Андрея высасывало из меня все соки. Я хотела своего угла, своей кухни, своего домашнего очага. Мне по ночам снилось, что мы никуда не смогли уехать и остались навсегда в этом аду. Мужу все это было очень тяжело. Когда он получил новый контракт во Франции и ему дали визу, я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то мы уедем из этой мерзкой, грязной квартиры, подальше от всех родственников. Я отказывалась понимать, что Андрею тяжело расставаться с самыми близкими ему людьми. Когда вечером накануне нашего отъезда он открыто мне это сказал, я обвинила его в том, что он любит бабушку сильнее, чем меня, думая, что он бросится меня разубеждать, будет доказывать обратное. Но он только молча отвернулся к стенке. Я же от злости всю ночь не сомкнула глаз.

На следующий день мы приехали во Францию. Я продолжала каждый день разговаривать с мамой по скайпу. Теперь, освободившись от родственников Андрея, я чувствовала, что у меня распрямились крылья. Правда, полет был недолгим… Франция оказалась вовсе не нашим местом. На каждом шагу нас подстерегали проблемы, неприятности или вовсе катастрофы. А поскольку Андрей совсем не знал французского, решение этих проблем падало в основном на меня. Это уже была не та беззаботная жизнь, что в Швеции, где у нас все складывалось как-то само по себе, у меня не было никаких забот, кроме домашнего хозяйства, и я коротала время рукоделием. Мне пришлось быстро подтянуть язык, общаться с отнюдь не доброжелательными французами, искать нам квартиру, открывать банковский счёт, искать подержанную мебель, чтобы обставить на год квартиру, снимать машину для переезда, подписывать контракт в агентстве недвижимости, искать врача, когда Андрей заболел, ходить с ним к доктору, а потом общаться со страховщиком по поводу возврата денег за больничный. И так далее, и так далее.