Василий Коростелев - Год 50-й - Расти из пепла

Ландшафт после бури изменился, но не сильно, жесткую траву засыпало песком и пылью, кое где валялись обломки деревьев принесенные ураганом невесть откуда, на передней телеге лежала дохлая ворона, кожаное покрытие с одной из телег сорвало и унесло в неизвестность, да уж, мы с Трофимом переглянулись и начали откапывать в расшпиленном возу запасы воды, повезло… они не пострадали и мы жадно начали пить эту теплую, противную, но так необходимую сейчас влагу. Всю ночь мы ждали наших товарищей, под утро тихо кемаря у еле дымившегося костра, я увидел видение, утренний туман расступился, и передо мной предстала морда лошади и силуэт всадника в халате, в остроконечной шапке отороченной мехом. Я только успел приподнять автомат, переведя рычаг на стрельбу очередями, когда со всех сторон к костру подступили степняки на лошадях.

– Ай, бачка, зачем за автомат хватаешься, – голос принадлежал старому морщинистому деду в богатой шапке, обшитой серебряными позументами, с золотым знаком хищной птицы, закрепленным на остроконечном верхе.

– А… Это я спросонья… Вот попали в ураган, наши товарищи поехали вас искать и пропали… Вот торговать к вам приехали, – говорил я, а у самого в голове вертелось: «Вот попал!»

Всадники, а их было не менее трех десятков, уже бесцеремонно перебирали вещи из раскрытого воза. Старик что-то резко крикнул, и начавшийся грабеж прекратился.

– Поедем, однако, в наше стойбище, если твои друзья выжили, мои воины их быстро найдут, в стойбище и решим, как торговать будем.

Несколько всадников спешились и вскоре мы с Трофимом разместились на возах, которые погоняли степные возницы. Оружия у нас не отобрали, но что мы могли с ним делать? Перебили бы десяток кочевников в лучшем случае, потом конец торговым связям, а возможно и нашей жизни. Ехали мы долго и только к полудню прибыли в стойбище… Ну и вонь там стояла! Нет, может, привыкшему человеку там было и неплохо, но смотреть, как на улице, не особо придерживаясь какой-либо гигиены, люди оправляют свои надобности, не отходя особо от юрт (серут просто там, где живут)…

Видимо, старику это тоже не особо нравилось, и он вытянул плеткой одного такого засранца, восседавшего с видом гордого орла за одной из юрт.

– Шайтан, сколько раз говорил, есть поганое место, отойди. Нет, сапсем, наглый джигит… Еще раз увижу, секир башка будет, – орал он вслед удравшему в юрту поганцу. Приняли нас, в общем, неплохо, хорошо, что достархан накрыли на природе, а то в юрте вообще, по первости дышать было невозможно, пахло плохо выделанной кожей, тяжелым потом, остатками жирной пищи и еще чем-то не особо приятным.

– На улице, однако, поедим, очень блох в юрте много, – объяснил мне старик. Мы ели дымящиеся куски баранины, запивая его вонючим кумысом, ну я, недолго думая, сгонял к своему возу, и принес кувшин первача, после еды и пары стакашков старик расслабился (сидели мы с ним вдвоем, Тимофей кормился вместе с воинами).

– Да бачка, хараша твой водка, мне уже баба не нужна, еда-мяса есть нечем, кумыс в животе бурчит однако, вот лепешка в водка размочить и есть… вкусна! Толька лепешка нет, а водка твой многа привез?

– Многа, двадцать таких кувшинов, да и муки два мешка, многа лепешек напечешь, мурза Ильяс (а это был именно он). Старик совсем развеселился и приказал что-то подбежавшему пацаненку. Через некоторое время к месту нашей трапезы трое степняков подогнали табун лошадей голов в двадцать. Кони на вид были очень хороши, молодые, четырех-пятилетки.

– Давай, бачка силой мериться будем. Ты победишь, кони твои, мой тебя заломает, твой товар мне – якши? – пояснил свои действия мурза.

– А что, ты сам бороться будешь?

– Э… Эй, нет, – хитро прищурился старик, – мой бойца поставит… сильный, однако.

«Вот блин!», если не соглашусь, товар все равно отберут, убьют и отберут. Что это ты рискуешь, дядя, а вдруг я выиграю.

– Э…Сапсем скучно. Была бы многа людей, на вас в набег пошел, а так конь родит многа, баба сапсем больной стал, два, три ребенка и кирдык. Скучна. Ты поборись с моим джигитом, весело будет.

«Ага, сапсем весело, тут бы не окочуриться раньше времени», – подумал я, разглядывая своего будущего противника. Бычара был еще тот, у него рука, как моя ляжка, а бритый лоб можно в кузне, вместо наковальни использовать. Ну, делать нечего, знакомлюсь с правилами состязаний.

Сначала мы уселись на кошму друг против друга, уперлись ступнями, пятка к пятке на прямых ногах, схватились кончиками пальцев рук друг за друга. Состязание заключалось в том, кто кого перетянет, опрокинув на себя соперника. Увы, естественно, без опыта я проиграл, был выдернут с кошмы как редиска с грядки. К этому времени вокруг нас собралось все стойбище и чтобы продолжать борьбу на поясах, старику пришлось прикрикнуть на собравшихся, и только потом нам освободили метров пять жизненного пространства. Схватились на поясах, победитель без подсечек должен не просто повалить своего противника, а поднять его в воздух и удерживать некоторое время, после чего победитель бил противником о землю, вышибая из него дух…