Александр Ермак - Чагудай

Вечерело. Люди укладывались на боковую. А в облаках мерцали два маленьких огонька…

Гуляли бог с чертом по облакам. Бог оступился и наехал на черта:

– Ты, бесовская рожа, мне ножку подставил?

Черт сознался:

– Я.

Погладил его бог по рогам:

– Молодец, что не соврал.

Черт тут вдохновился и пихнул что есть мочи бога:

– И это я.

Полетел бог кубарем, но потом выправился и снова беса по рогам приласкал:

– И опять молодец, что не соврал.

Тогда схватил черт кол от метлы и давай бога по горбушке охаживать:

– И это я,… и это я…

Ухватился, наконец, бог за кол, дух перевел и руку свою ласковую над головою воздел:

– Молодец-молодец. Подставляй-ка рога…

Заигрались бог с чертом в карты заполночь.

Бог зевнет:

– А-а… Валетик…

Черт повторит:

– А-а… Дамочка…

Бог снова зевнет:

– А-а… Пики козыри…

Черт опять повторит:

– А-а… И у нас найдется…

Бог совсем зазевался:

– А-а-а-а…

Тут и черт захрапел:

– Б-э-э-э-э…

Надоело черту с грешницами своими распутничать. Возжелал он на жен непорочных поглядеть. Решил подкоп сделать в райском саду. Дыру просверлил подходящую. Взглядом вперился. А по саду в ту пору бог проходил и по нужде малой струю пустил. Да прямо в дыру – в бесовскую морду. Зафыркал нечистый:

– Вот черт глазастый. И в правду сквозь землю видит…

Проиграл бог три щелчка. Бьет его черт и считает:

– Раз…, два…, три…

И давай, не останавливаясь, понужать дальше:

– Четыре…, пять…, семь…, десять…, четырнадцать.

– Подожди, – спохватился бог, – почему это четырнадцать?

А черт ему отвечает:

– Ну, не тринадцать же…

Совершали бог с чертом утреннюю пробежку по облакам. Солнышко сияет. Ангелочки порхают. Среди этой красотищи только морда чертовская больно не к месту. И заворчал бог:

– Может тебе постричься, побриться, рога спилить, на когтях маникюр какой с педикюром навести…

Черт засопел:

– Тогда мне одна дорога – в райские кущи…

Парится черт у себя в адской баньке, грешницам пупки щекочет, дым из-под земли пускает. Но не весело ему – бог в баню не пошел, опять на дела сослался.

И размышляет с тоской чистый нечистый:

– Может ему не нравится, что банька у меня по-черному топится? Так переделаем по-белому. Мастеров у меня банных – пруд пруди. Хоть сауну, хоть турецкую соорудят… Видел бы он, какие у меня венички – березовые, дубовые, эвкалиптовые… Массажисты – лучшие, массажистки – отменные… Пар – ионизированный…

Кумекал черт, кумекал да и допер:

– Э-э, не в самой бане дело…

Ночью перенес он все парильно-мытьевое хозяйство из-под земли в нижнее облачко. И уже утром погладил бог черта по рогам:

– Услужил, бесовская морда, услужил…

А народ с того дня дивиться стал на небеса, крестится. Нет-нет, да и повалит из нижнего белого облачка черный дым. А потом непременно дождь прольется. Грязный такой и вонючий…

Проиграл черт богу три щелчка и спрашивает:

– Неужели бить будешь?

Бог подумал-подумал, почесал свои шишки на голове да и врезал промеж бесовских рогов. Черт – ни звука.

Бог второй раз заехал. Черт – ни гу-гу.

Бог в третий раз отвесил. Черт, как язык проглотил.

Бог на палец подул и спрашивает:

– Что же ты молчишь, поганец…

Черт вздохнул:

– Удивляюсь я…

Страсть как хотелось черту райских яблок попробовать. Но скуповат бог, так просто не допросишься. И тогда прикинулся черт ослабевшим, свалился на тропинке у райского входа.

Бог увидел, обеспокоился:

– Что с тобой, чертяка?

А нечистый еле рот раскрывает:

– Есть хочу, сил нет…

Сходил бог за забор, принес огрызок от яблока, что девственница одна не доела. Черт тут же руку тянуть, а бог раз и передумал – сам кусочек дожевал. Рогатому только яблочного паразита из сердцевины порченой выколупал:

– На, замори червячка…

Только прилег бог после обеда в райском саду под кусточком, глядь из-за забора рога показались. Так и подскочил он:

– Сейчас я тебе, чертяка, покажу…

Схватил кол да как шандарахнет промеж рогов. А это ангел из командировки вернулся…

Вышел бог ночью на крыльцо по нужде да забыл по какой. Бьет себя по головушке, а не вспоминается.

– Помогите, – кряхтит.

А кто ж его в такую пору да в таком месте услышит?

Наконец, случилось. И понял он: