Виталий Бернштейн - Осень в Бостоне

– Ты показал Джошуа словесный портрет женщины, отравившей в больнице Салли Донован?

– Он назвал ее имя – Кристабел. Фамилии не знает. В секте все денежные пожертвования принимала она. По словам Джошуа, она была правой рукой Теофилуса, а может, и еще чем-то.

Арчи замолчал. Стивенс надел очки, вытащил из ящика письменного стола свою папку.

– Теперь, выходит, моя очередь рассказать о результатах вчерашнего посещения фермы в Шэроне. Члены нашей следственной группы – за исключением Арчи – были там, видели все своими глазами. Поэтому постараюсь говорить сжато – прежде всего, чтобы ввести в курс дела нашего уважаемого консультанта профессора Розентола… Ферма, где жила «Семья небесной любви», расположена на отшибе; со стороны дороги ее прикрывает лесок. Оттуда мы провели сперва наружное наблюдение. На ферме все было тихо, во дворе перед домом и в поле за ним никто не работал. Дом большой, двухэтажный: на первом этаже, как выяснилось потом, – зал для молитвенных собраний, на втором, по обе стороны узкого коридора, – спальные комнатки без кроватей, с циновками на полу. В зале, куда мы вошли со двора, через незапертые двери, окон нет. Вместо них широкие зеркала от потолка до пола. В промежутках стены задрапированы плотной тканью – перемежающиеся полосы черного и красного цвета. В зале нас ждало первое открытие. На полу – кругом, ногами к центру – лежали двадцать девять трупов: одиннадцать мужских, пятнадцать женских, три детских… Вот судебно-медицинское заключение. Анализ крови показал присутствие в ней цианистого калия. Кстати, бутылочка с остатками этого яда найдена на полу. При осмотре и вскрытии тел эксперты констатировали трупные изменения двухдневной давности. Иначе говоря, смерть наступила в пятницу. Таким образом, в один день произошло массовое самоубийство членов секты – наверное, пастырь узрел, наконец, долгожданный знак на небесах. Одни, на ферме, приняли цианистый калий. Другие, в вагонах сабвея, отравили себя и окружающих зарином.

Стивенс достал из папки еще несколько листков.

– В примыкающем к дому сарае обнаружены металлические бочки, стеклянные и пластиковые бутыли. В них, согласно заключению экспертов, содержатся химические соединения, необходимые для изготовления зарина… На ферме есть телефон с автоответчиком; на его ленте сохранилось сообщение – присутствовавший при обыске Герберт Донован опознал голос жены. Салли Донован звонила из Бостонского медицинского центра, умоляя Теофилуса простить ее. Мол, виновата – нашло затмение, выскочила со всеми из вагона. Мол, жаждет умереть, выполнить предначертание апостола. Сообщила номер своей палаты… Вот ответ из телефонной компании: удалось установить, что в пятницу и субботу, кроме этого, было еще несколько звонков на ферму. Проверяли, видимо, есть ли сообщения на автоответчике. Но звонившие оказались людьми предусмотрительными – все эти звонки сделаны с телефонов-автоматов, расположенных в южных пригородах Бостона: Брэйнтри, Рэндолфе, Кэнтоне.

Стивенс вздохнул.

– А вот заключение об эксгумации двух полуразложившихся трупов, закопанных во дворе фермы, под мусорными баками. Один труп принадлежит женщине, другой – новорожденному младенцу; в его грудную клетку вбит деревянный кол. Услышанная Донованом жуткая история о казни ослушницы и ее ребенка оказалась правдой… И еще одна находка, наиболее важная для продвижения следствия. В маленькой комнатке, примыкающей к залу, обнаружен в шкафу золотой кубок. Перед началом оргий апостол наполнял его раствором, содержащим галлюциногены, и выносил в молитвенный зал. На кубке – отпечатки пальцев. Идентичные отпечатки найдены в дактилоскопической картотеке ФБР. В течение минувшей ночи коллеги из разных штатов обеспечили меня всей имеющейся информацией о том, кому эти отпечатки принадлежат. Были также получены несколько фотографий этого человека в разном возрасте. На них Донован без колебаний опознал апостола Теофилуса.

Стивенс помолчал, пригладил рыжий хохолок на макушке.

– Итак, апостол Теофилус. Урожденный Теодор Андерсон. В пятнадцать лет верховодит группой сверстников в одном из бедных районов Лос-Анджелеса, кличка – Тэдди-нож. Хулиганят, немного подворовывают. Однажды ловят бродячую собаку, подвешивают за лапы к забору, по очереди тычут ножами – животное истекает кровью. Несовершеннолетнего садиста после непродолжительного задержания отдают на поруки матери. Кстати, коллеги из Лос-Анджелеса поделились сведениями и о ней: хроническая наркоманка, «кололась» даже во время беременности… Еще один эпизод в криминальной истории нашего героя обнаруживается в Рино, штат Невада. Ему уже двадцать три. Как-то вечером он побуждает свою сожительницу выйти на улицу, подработать проституцией. Та отказывается. Когда Андерсон бросается на нее с ножом, она успевает выскочить в соседнюю комнату, захлопывает дверь на задвижку, звонит в полицию. Приехавшие полицейские застают Андерсона беснующимся в квартире; на коже грудной клетки поверхностный линейный разрез – в ярости он полоснул себя ножом… А в тридцатилетнем возрасте Андерсон живет уже в Майами, кличка – Теодора. Выступает на сцене подпольного притона для гомосексуалистов: сначала партнер хлещет его плеткой, потом прямо на сцене с ним совокупляется. В Майами же Андерсон попадает ненадолго в психиатрическую больницу.