Алексей Фомин - Затон

К Борису в гости приехал, – кивком головы он указал на Евгеньича. – Мы с ним старинные приятели, еще с юношеских лет. На всех соревнованиях соперничали за призовые места. На сборах, в сборной, в одном номере всегда жили. Он меня давно уж зовет… Вот решился. Вчера вечером прилетел.

Так вы, оказывается, спортсмен… – удивилась Анна. – Вот никогда бы не подумала…

Да, была такая страница в моей биографии, – со вздохом сказал дядя Сережа. – Занимался стрельбой из лука… А параллельно в университете учился…

Анатолий принес два стула и, бросив сердитый взгляд на дядю Сережу, занявшего его место, приткнулся к столу.

Позвольте… – Он потянулся за своей кружкой.

Сергей Ильич, – представился дядя Сережа и протянул руку Анатолию.

Анатолий Филиппович, – буркнул он, приняв рукопожатие.

А-а, нимфа! – Наконец-таки Евгеньич докатился и до их столика и, согнувшись в дурашливом полупоклоне, припал к руке Анны в преувеличенно галантном поцелуе. – Смотрю, вы и Сережу моего приютили.

Эй, Евгеньич, не увлекайся, – оторвал его от приятного занятия дядя Сережа. – Это моя крестница, дочь моего друга.

Иди ты, – изумился Евгеньич. – Каких только удивительных встреч в жизни ни бывает. Гора с горой не сходится… Ох. – Устало вздохнул он, плюхнувшись на свободный стул. – Вроде бы всех обошел, со всеми поздоровался. Замаялся по лестницам бегать, чай, не мальчик. – Пожаловался он. Он полез в карман и, вытащив несколько листов бумаги, сложенных вчетверо, протянул их Анне. – Я тут кое-что раскопал… Это копии документов… Да, нимфа, у вашего прадеда был солидный флот. Но тот пароход, о котором вы спрашивали, «Святая Анна», принадлежал не ему, а судя по фамилии, вашей прабабушке. Анной Андреевной ее величали. В ее честь, наверное, и пароход был назван. Так вот, об этом пароходе… Осенью восемнадцатого года, почти в самом конце навигации, он вышел из Самары с грузом боеприпасов. Пункт назначения – Царицын. Дошел ли он туда – не знаю. Во всяком случае, мне ничего обнаружить не удалось. Но в Самару он больше уже никогда не возвращался. В Царицыне тогда непросто было… Да и на всем пути следования могло произойти все, что угодно. Гражданская война, знаете ли… Так что, нимфа, не обессудьте – все, чем могу…

Меня Анной зовут. Спасибо вам большое, Борис Евгеньевич. – Так и не раскрыв их, она спрятала листки в сумочку.

Евгеньич еще что-то хотел добавить к сказанному и уж было раскрыл рот, как был прерван самым бесцеремонным образом. Двое молодых людей, не спрашивая разрешения, подсели к их столу, и один из них принялся нашептывать на ухо Евгеньичу. Оба принесли стулья с собой и уселись по обе стороны от Евгеньича, как бы взяв его в клещи.

Потом, – решительно оборвал он шептавшего. – Не здесь.

И тут же заканючил второй:

Борис Евгеньич, помоги, Христом Богом молю.

Да говори ты, в чем дело, только не ной.

Борис Евгеньич, у меня на складе вина грузинского почти на миллион баксов зависло. Что делать? А? Может, поговоришь с кем надо, а?

Ты что сдурел, Иван? – Евгеньич сделал круглые глаза. – Телевизор, что ль не смотришь? С кем я поговорю? Это же решение федеральных органов. Наши здесь ничего решить не смогут.

Что же делать, а, Евгеньич? На мне кредитов висит… – Голос несчастного Ивана становился все тише и тише, как будто кто-то подкручивал у него внутри невидимый резистор.

Как что? Этикетки клеить, – по-деловому посоветовал Борис Евгеньевич.

Какие этикетки? – В глазах Ивана загорелась искорка надежды.

Южно-африканские, чилийские, аргентинские… Какие достанешь.

А где их брать, Евгеньич?

У Самира.

У какого Самира?

Ну, ты даешь. Не знаешь Самира? Самир Гулу-Заде, – пояснил Евгеньич.

Я тебе его потом покажу, – успокоил Ивана тот, второй. – Он сегодня здесь, на корабле. Я его видел.

Точно, – поддержал Евгеньич.

Уф, – с облегчением вздохнул Иван. – Спасибо тебе, Борис Евгеньич. Ох, и подставили меня эти грузины…

Да причем здесь грузины… Это наши все наколбасили, как всегда. Бей своих, чтоб чужие боялись! – Анатолий, раздраженный и злой оттого, что их с Анной романтическая прогулка превращается черт знает во что, готов был спорить с кем угодно и о чем угодно. – Остатки имперского мышления… Привыкли… Москва цыкнет, и все должны стоять по стойке «смирно».

Не… Ты так не говори, – не согласился приятель Ивана. – Грузины тоже хороши. Чего они выпендриваются? То им – НАТО, то еще что-то. Так и стараются России нагадить. Россия им плохая… А сами здесь все тусуются, деньгу рубят. А мы им газ давай, электроэнергию… А в советские времена? Да они там лучше всех жили. Все на халяву им давали. А они первые против Союза и выступили.