Игорь Свинаренко - Записки одессита

– Скупить? Но у меня ж денег нет! Не то что на товар, но даже и на билет…

– Я знала, что ты козел был всегда. Найди деньги где хочешь!

Я пошел и под свое слово набрал у наших жидов товара; за меня поручилась пара одесских евреев. Набрал тысячи на три долларов – по тем временам сумасшедшие деньги – и с двумя здоровенными чемоданами сел в поезд. В дороге я столкнулся с ужасной проблемой: геморрой вдруг у меня образовался, впервые, я раньше вообще не знал, что это такое. Это был просто Страшный суд. Я зашел в туалет в итальянском поезде, намылил палец и засунул вену обратно себе в жопу. Это страшные моменты, боль дикая, до слез… С таким вот геморроем добрался я до Турина, а через час был в городе Иврия, где Жанетт меня встретила на вокзале и привезла к себе домой. У нее была замечательная совершенно квартира, для меня это был шок, я таких квартир еще не видел. Я начал ей снова рассказывать:

– Я счастливо женат, я вообще счастлив.

– Ну и очень хорошо. Замечательно! Нет вопросов.

Но когда мы вечером выпили, естественно, потянула меня в койку. Я сказал себе: «Ну, хуй с ним, надо быть честным с самим собой. Раз я к ней приехал, значит, я внутренне был готов с ней ебаться».

Но в койке оказалось, что у моей подруги месячные.

Ну, думаю, пронесло. Хорошо-то как. Но она подставила мне зад и пыталась меня раскрутить. Снова шок, уже второй раз с ней, после той встречи в ванной семь лет назад! Страшный психологический барьер. Я снова растерялся – советский же человек. Мне было уже под 40, я перепробовал 300 баб, но такое – впервые. Я ни в какую: а то подумает хрен знает что про меня… И заодно уж про Советский Союз. Для нее это было полное разочарование… На другой день мы старались не смотреть друг на друга.

Она была богатая вдова, я приехал к ней, и вот мы сидим молчим – как-то глупо все.

– Ну, что будем делать? – спрашиваю.

– Пойдем в ресторан.

Она водила меня, как я сейчас понимаю, в очень дорогие рестораны. А для статуса, для приличий она пригласила своего любовника и свою дочку с ее любовником. Мы пообедали, потом съездили на Монте-Бьянко, что на границе Италии, Швейцарии и Франции, потом вернулись, и она говорит:

– Можешь побыть тут еще пару дней?

– Нет-нет, мне нужно в Милан.

– Зачем?

– Дело в том, что Лида заказала кучу товара, я занял денег у людей, мне надо вернуть.

– Тебе не нужно торопиться, я с Лидой решу все вопросы.

– Ну что ты решишь? Лида же ждет товар!

– А какой товар у тебя?

– Ну, вот часы командирские, матрешки…

– Не может быть! Ты знаешь, в нашем маленьком городе такая нужда на эти товары! А на сколько у тебя?

– На пять тыщ. – При том что я за три все купил.

– Считай, что это все куплено. Мне ужасно нужны эти товары! Эти я заберу, а ты мне потом еще привезешь. Зачем же тебе в Милан мотаться, я все буду покупать.

Я понял, что мне страшно повезло, что надо этот бизнес развивать. Мне казалось, что в бизнесе я не новичок на том основании, что в Одессе у меня был кооператив. Я усиленно над этим принялся рассуждать, а она говорит:

– Так, значит, ты можешь тут еще два дня пробыть!

И мы провели с ней два дня, причем без всякого секса: просто гуляли по городку и окрестностям.

Потом я уехал. Денег она мне дала где-то половину, у нее больше под рукой не было, но потом телеграфом прислала остальное. Когда я их получил, почувствовал себя крутым бизнесменом. Я заходил на рынок, где стояли одни только русские продавцы – крученые евреи, у которых никто ничего не покупал, и они орали: «Егор, иди сюда, у меня лучший товар!» И опять я набрал два чемодана товара и поехал к Жанетт.

Дальше история кончается быстро… Мне вдруг дали разрешение поехать в Америку, и я передал свой бизнес своему приятелю Мише, из Чикаго; то есть он тогда был из Риги, в Чикаго он попал позже. Я с ним познакомился странно, в супермаркете, когда он воровал сосиски… Забавно, что и в Риге он занимался ровно тем же – воровал сосиски, но не из супермаркета, а прямо с мясокомбината. Я выбрал его потому, что он был симпатичный человек. Потом жизнь у него не сладилась, у него открылся рак, но он не шел на инвалидность, с ней же потом на работу не устроишься, ну и чтобы жене не слали счета. В 40 он умер, это была моя первая встреча с такой смертью. Но это все потом было.

– Миша, – сказал я ему тогда, в Италии, – бери товар и дуй к Жанетт, ей страшно нужны командирские часы.

Я улетел, а он остался, он набрал товара и позвонил ей… Она берет трубку:

– Это кто? Какой Миша? Не понимаю. Зачем вы мне позвонили?