Джеймс Болдуин - Комната Джованни

Мы находились в полной зависимости от расписания автобусов и часто, ранним зимним утром, сонно жались друг к другу в зале ожидания или мёрзли на углу улицы какого-нибудь совершенно безлюдного города. Возвращались домой в сером рассвете, еле волоча ноги от усталости, и сразу валились в кровать.

По утрам меня почему-то тянуло на любовь. Возможно, это было связано с нервным истощением или же эти ночные блуждания приводили меня в странное, неутолимое возбуждение. Но всё уже было не так, что-то утратилось: удивление, страстность и радость исчезли, ушёл покой.

Сны мои превратились в кошмары, и иногда я просыпался от собственного крика, а иногда Хелла будила меня, чтобы я не стонал.

– Мне хотелось бы знать, – сказала она однажды, – что с тобой. Скажи мне и позволь тебе помочь.

Я растерянно и горестно покачал головой, глубоко вздохнув. Мы сидели в гостиной, где я сейчас стою. Она сидела в том кресле под лампой, с открытой книгой на коленях.

– Милая ты моя, – сказал я и добавил: – Это ничего. Пройдёт. Просто нервы, наверно.

– Это из-за Джованни, – сказала она.

Я внимательно на неё посмотрел.

– Всё из-за того, – спросила она осторожно, – что ты винишь себя, что совершил что-то ужасное, оставив его в той комнате? Думаю, ты видишь свою вину в том, что с ним стало. Но, милый, что бы ты ни делал, это уже не помогло бы ему. Перестань себя терзать.

– Он был такой красивый, – сказал я, не ожидая от себя этих слов, и почувствовал, что начинаю дрожать. Она не спускала с меня глаз, пока я подходил к столу, на котором, как и сейчас, стояла бутылка виски, и налил себе.

Я не мог не говорить, хотя и боялся, что в любую минуту могу сказать что-то лишнее. А может, мне и хотелось сказать лишнее.

– Я не могу не думать, что это из-за меня над ним нависла тень гильотины. Он хотел, чтобы я остался жить с ним там, в его комнате, он умолял меня. Я не рассказал тебе, что у нас была страшная ссора в ту ночь, когда я пошёл забрать свои вещи.

Я помолчал, прикладываясь к стакану.

– Он плакал.

– Он был влюблён в тебя, – сказала Хелла. – Почему ты не сказал мне об этом? Или ты не знал?

Я отвернулся, чувствуя, что лицо у меня пылает.

– Это не твоя вина, – сказала она. – Неужели ты не понимаешь? Ты не мог сделать так, чтобы он в тебя не влюбился. Ты не мог уберечь его, чтобы… чтобы он не убил этого ужасного человека.

– Ты ничего об этом не знаешь, – пробормотал я. – Ничего не знаешь.

– Я знаю, что ты чувствуешь…

– Ты не знаешь, что я чувствую.

– Дэвид, не таись от меня. Пожалуйста, не таись. Позволь тебе помочь.

– Хелла, детка. Я знаю, что ты хочешь помочь. Но оставь меня в покое на какое-то время. Всё будет в порядке.

– Ты обещаешь это уже давно, – сказала она устало.

Несколько минут она настойчиво смотрела на меня, потом сказала:

– Дэвид. А не думаешь ли ты, что нам пора вернуться домой?

– Домой? Для чего?

– А для чего мы здесь остаёмся? Сколько ты ещё собираешься сидеть в этом доме, терзая себе сердце? А каково мне это видеть, как ты думаешь?

Она встала и подошла ко мне.

– Пожалуйста. Я хочу вернуться домой. Хочу, чтобы мы поженились. Чтобы у нас были дети. Хочу обосноваться где-нибудь, хочу тебя . Дэвид, пожалуйста. Зачем мы убиваем здесь время?

Я отстранился от неё резким движением. Она недвижно стояла у меня за спиной.

– Дэвид, в чём дело? Чего ты хочешь?

– Я не знаю. Не зна-ю.

– Что ты от меня скрываешь? Почему не скажешь мне правду? Правду скажи!

Я повернулся к ней лицом:

– Хелла… потерпи меня, вытерпи меня… ещё немного.

– Я сама хочу, – закричала она, – но где ты? Ты ускользаешь куда-то, и я не могу тебя найти. Если бы только позволил мне достать до тебя!..

Она заплакала. Я заключил её в свои объятия. Но ровно ничего не почувствовал.

Я целовал её солёные слёзы и шептал – шептал не знаю что. Я чувствовал, как напрягается её тело, напрягается, чтобы соединиться с моим, чувствовал собственную скованность и желание освободиться и знал, что это начало долгого падения. Я отошёл от неё. Она мотнулась на том месте, где я держал её, как марионетка на нитках.

– Дэвид, пожалуйста, дай мне быть женщиной. Мне всё равно, что ты со мной сделаешь. Всё равно, какой ценой. Я отпущу длинные волосы, брошу курить, выброшу все книги.

Она попыталась улыбнуться. У меня защемило сердце.

– Только дай мне быть женщиной, владей мной. Больше мне ничего не нужно. Не нужно ничего . На остальное мне наплевать.