Александра Маринина - Дорога

Люба разогнулась, осторожно отжала в махровом полотенце Лелину трикотажную кофточку и отерла тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Решение принято, пора выходить из ванной.

Она знала, что лежащий рядом Родислав не спит, более того, Люба чувствовала, что он хочет поговорить, но ей самой разговаривать не хотелось. Да и о чем? О том, что болезнь Дениса повиснет ярмом на шее у Романовых? Это и без слов ясно. О том, что Родислав виноват? А что об том говорить? Можно подумать, если человек сто раз признается в том, что виноват, от этого что-нибудь изменится. Денис болен, скорее всего, болен неизлечимо, и это невозможно ни изменить, ни отменить. С этим придется жить не просто долгие годы – всю оставшуюся жизнь. Всю жизнь помогать ему, всю жизнь, до самого ее конца, тянуть на себе спивающуюся Лизу. А ведь, кроме Дениса, есть еще и Даша, которой всего восемь лет и которая тоже будет еще долго нуждаться в заботе и помощи. Если раньше можно было надеяться на то, что дети Лизы рано или поздно вырастут и нужно только немножко потерпеть, то теперь эта надежда рухнула.

Люба внимательно прислушивалась к себе, пытаясь понять, какие чувства она испытывает к Родиславу, к Лизе, к Денису. Родислава она все еще любит, и любит так сильно, что готова любыми средствами оградить его от всего неприятного и тягостного. А вот к маленькому Денису она не испытывает ничего, кроме обычной жалости взрослого к больному ребенку. Люба часто слышала и читала о том, как женщины привязываются к внебрачным детям своих любимых мужей, потому что в этих детях течет кровь человека, который им безумно дорог. Ничего подобного в ее душе не возникало, когда она думала о детях, рожденных Лизой. Может, у нее душа какая-то неправильная? Или в книгах написана неправда? Может быть, она слишком холодна и жестока? Нет в ней искренней любви к этим двоим малышам, ну нет ее, хоть лопни. И по большому счету, если уж совсем честно посмотреть внутрь себя, ей совершенно все равно, как там они будут расти с пьющей матерью и без отца. Это чужие дети, и то, что в них течет кровь ее обожаемого Родислава, дела не меняет. Только очень жалко почему-то маленького больного Дениску… Но ведь Родислав не может быть равнодушным к собственным детям, он тревожится за них, переживает, и задача Любы – сделать все, чтобы мужу было легче. Он добрый и порядочный человек, он не может бросить своих детей на произвол судьбы, он их любит, и это нормально. И с этим ей как жене придется считаться. Наверное, если бы он бросил детей и забыл о них, она перестала бы уважать Родислава и не смогла бы его любить. Или смогла бы? Кто знает…

Родислав перевернулся на другой бок и прислушался к дыханию жены. Спит? Или нет? Ему хотелось поговорить с ней. И в то же время разговаривать было страшно. А вдруг ее терпение лопнуло и она скажет ему какие-нибудь ужасные слова, после которых им невозможно будет оставаться вместе? Господи, зачем, зачем она тогда, почти десять лет назад, предложила ему этот договор! И зачем он согласился! Идиот… Ему тогда показалось таким удобным, таким комфортным, что не нужно врать и изворачиваться и что рядом всегда будет человек, который с пониманием отнесется к его проблемам и прикроет перед жестким и непреклонным генералом Головиным. Он с такой готовностью и с такой легкостью рассказывал Любе о Лизе, о ее беременностях, ее детях, ее запоях и загулах. Черт бы его взял, дурака легковерного! Ведь если бы Люба ни о чем не знала, можно было бы просто махнуть рукой на Лизу и ее детей, забыть о них и спрятаться в работе и в обычной повседневной семейной жизни, как будто их и не было никогда. Тысячи, сотни тысяч мужчин именно так и поступают и живут, не зная проблем и тягот. Им наплевать на брошенных любовниц и рожденных этими любовницами детей. А он, Родислав Романов, не может наплевать, потому что рядом с ним Люба, которая все знает и которая просто перестанет его уважать, если он так поступит. Люба считает его приличным человеком, который ни при каких условиях не может выбросить из своей жизни родных детей, и ему, Родиславу, приходится соответствовать. Если ему и не наплевать на что-то, так это на Любу и на ее мнение о нем самом. Этим он дорожит. И за это ему приходится теперь платить такую немыслимую цену. Почему, ну почему тогда, десять лет назад, она оказалась такой понимающей и покладистой?! Пусть бы лучше она закатывала скандалы и истерики, пусть бы плакала, пусть бы требовала, чтобы он бросил любовницу, угрожала все рассказать отцу или отобрать у него детей… Тогда он… Что? Что он сделал бы? Бросил Лизу? Это вряд ли, он был влюблен до умопомрачения. Он пообещал бы быть хорошим мужем и отцом и начал бы прятаться и врать, как делают миллионы мужчин. Он скрывал бы свой роман с Лизой, и уж конечно, Люба никогда не узнала бы о детях, если бы эти дети вообще родились. Она бы ничего не узнала, и сейчас над его семьей не висела бы тягостная и практически неразрешимая проблема с Денискиной болезнью. Лиза больше не сможет работать, и Романовым придется содержать ее и ее детей. Может быть, случится чудо и Денис поправится, но это случится еще не скоро, и заботу о Лизиной семье придется брать на себя уже сейчас. Деньги, деньги, все упирается в деньги, а где их взять?