Александра Маринина - Дорога

Лизу и Дениса увезли в больницу. Лиза успела позвонить подруге и попросила ее забрать Дашеньку из школы и оставить у себя. Родислав вернулся на работу, но до конца дня ничего толкового сделать не сумел, все его мысли вертелись вокруг маленького сына и страшных слов бородатого доктора из «Скорой»: «У меня очень нехорошие подозрения в отношении вашего мальчика». Какие подозрения? Неужели действительно у Дениса полиомиелит? Не зря же врач так детально расспрашивал о прививках.

– Это ужасно! – ахнула Люба, когда Родислав вечером рассказал ей о болезни ребенка. – Но как же так, Родинька? Ведь уже давно с этой болезнью покончено, детей поголовно прививают, уже почти никто никогда полиомиелитом не болеет. У ребенка должен быть совсем слабенький иммунитет, чтобы подхватить вирус. Конечно, Лиза злоупотребляла алкоголем во время беременности. И потом, она болела тяжелым гриппом, это тоже очень опасно для иммунитета ребенка. И простужался он часто… Господи, вот горе-то! Надо что-то делать, Родик.

– Надо, – угрюмо согласился он. – Только я не знаю что.

– Может, Аэлле позвонить? У нее же полно знакомых врачей, наверняка среди них есть специалист по детским инфекциям. Давай я позвоню, – предложила Люба.

– Ну давай, – вздохнул Родислав.

Но до Аэллы Александриди они не дозвонились, дома телефон не отвечал, а на работе сказали, что Аэлла Константиновна в отпуске, который проводит где-то далеко от Москвы, в доме отдыха.

На следующий день Родислав поехал в больницу. К сыну его, естественно, не пустили, но вышла врач, которая первым делом поинтересовалась, кем Родислав официально приходится Лизе и Денису, а узнав, что никем, «просто хорошим знакомым», довольно грубо заявила, что «просто знакомым» медицинскую информацию не дают и пусть он звонит в справочную, где ему скажут, какая у ребенка температура, а на большее пусть не рассчитывает. Совершенно обескураженный, Родислав вернулся домой.

– Я не понимаю, что это за порядки, – возмущался он. – Мало того, что меня не пустили, так еще и разговаривать не захотели, ничего толком не рассказали. Тоже мне, государственная тайна – здоровье малыша, которому еще трех лет не исполнилось.

– Родинька, это в порядке вещей, – успокаивала его Люба. – Во всех больницах так разговаривают, не только в детских. Просто ты с этим не сталкивался. И в инфекционное отделение никого не пускают. Знаешь, о чем я подумала?

– О чем? – безнадежно спросил Родислав.

– Помнишь доктора, которого нам сосватала Аэлла, когда Лариса болела пневмонией? Правда, это было много лет назад, но номер телефона у меня остался. А вдруг повезет?

– Слушай, – обрадовался Родислав, – это хорошая мысль! Давай попробуем позвонить. Может, она подскажет, что делать, куда кидаться.

Разумеется, предполагалось, что звонить будет Люба. Им повезло, за эти годы знакомая Аэллы никуда не переехала и телефон у нее не изменился. Она вполне доброжелательно выслушала Любу, которая солгала, сказав, что речь идет о ее подруге, и пообещала найти возможность разузнать, как дела у Дениса.

Прошло еще два дня, прежде чем врач позвонила Романовым. Состояние мальчика все еще было тяжелым, лихорадочный период продолжался. В больнице сделали анализы и в стуле и в смывах из носоглотки обнаружили вирус полиомиелита, а в крови – антитела к этому вирусу. Назначена спинно-мозговая пункция, если она покажет повышенные лимфоциты, то диагноз подтвердится окончательно. Мальчика осмотрели специалисты – невропатолог, окулист, лор-врач, его постоянно наблюдают лечащий и дежурный врачи, ему ставят капельницы, делают инъекции, так что без внимания и помощи ребенок не остается. Невропатолог констатировал гипотонию, слабость мышц, отсутствие рефлексов, кроме того, у ребенка так называемый «синдром треножника» – характерный симптом поражения нервных корешков: для разгрузки позвоночника малыш лежит, опираясь на обе ручки, и все вместе взятое это не предвещает ничего хорошего. Больница, в которой лежит Денис, считается хорошей, специалисты в ней опытные, и будет сделано все, что необходимо в таких случаях делать.

Еще через день Родиславу позвонила Лиза, прорвавшаяся к телефону на сестринском посту, и с облегчением сообщила, что мальчику стало лучше, температура упала, он оживился, начал кушать, интересоваться игрушками, с удовольствием слушал сказку, которую ему рассказывали. Правда, он пока еще не встает – ножки ослабели и не держат, но зато голова и животик больше не болят.