Чинуа Ачебе - Человек из народа

– Слушаюсь, сэр, – ответил Питер и, очень довольный, вышел из комнаты.

Я знал, что он сварит две чашки, не меньше.

– Так кто же она такая? – спросил я.

– Ты о ком?

– Об этой девушке, которая приезжала с министром.

– Его подруга.

– Бот как!

– Собственно, даже больше, чем подруга. Он собирается жениться на ней по всем правилам, по закону и обычаю страны. Надо полагать, старая жена его уже не устраивает – неотесанная, вот оп и берет себе новую: для гостиной, чтобы играла роль хозяйки дома на приемах.

– Ну и ну! Кто тебе это сказал?

– Да уж сказали.

– Скверно. Хоть я о ней ничего и не знаю, но уверен, она достойна быть чьей-нибудь первой женой, а не любовницей старика. Впрочем, мне-то что за дело.

– Он посылал ее учиться в женский колледж, – сказал Эндрю. – Так что оп, видимо, задумал эту женитьбу уже несколько лет назад. Мне ее жаль. У него нет ни капли совести.

Я промолчал.

– Подумать только, такая красавица достанется этому безмозглому ослу. Я рад, что дал ему щелчок по носу! Ты видел, как он рассвирепел?

– Да, – сказал я, – ты его здорово поддел.

Но, по правде говоря, я посмеивался над тем, как Эндрю изо всех сил пытается убедить себя – а заодно и меня, – будто оп шел на встречу с министром с твердым намерением осадить своего безмозглого земляка. Он, кажется, уже успел забыть, что отказался поддержать меня на собрании учителей, когда я возражал против дурацких планов мистера Нвеге.

– И этот невежда поедет за границу, да еще в качестве министра культуры! Это курам на смех. Весь мир будет потешаться над нами.

– Ты нрав, – ответил я, – но разве так уж важно, что думает о пас весь мир? Во всяком случае, таким людям, как Нанга, па это плевать. Его интересует, что думают о нем у нас в стране, как сохранить за собой голоса избирателей, а уж тут он собаку съел. Да ведь ты сам слышал от пего сегодня – Черчилль не окончил даже средней школы.

– Я вижу, приглашение пожить па дармовых хлебах уже возымело действие.

Я рассмеялся, и Эндрю тоже. Сразу видно было, что Эндрю знает меня куда лучше, чем мистер Нвеге. Можно было сколько угодно подшучивать над моим согласием погостить у министра, но я не допустил бы и намека на то, что Одили Самалу добивается стипендии окольными путями. Говоря словами моего слуги Питера, это было «совершенно неправдоподобно».

Эндрю, конечно, знал, что я давно собираюсь в столицу. И про Элен он тоже знал.

Да, я ведь еще должен рассказать про Элси. С чего мне начать? Дело в том, что когда пишешь книгу, то задним числом видишь события совсем в ином свете. Писатель, вводя новый персонажи, уже видит перед собой сложившийся образ и заранее знает, в какую минуту этот персонаж выйдет на сцену, что Судет делать и на чем он с ним расстанется. И зачастую это накладывает отпечаток на первые же слова, которые он о нем пишет. Остается только надеяться, что, сознавая эту опасность, я сумею избежать ее. Постараюсь рассказывать все по порядку, не забегая вперед.

Элси была первой и единственной девушкой, с которой я переспал в первый же вечер нашего знакомства. Я знаю, бывают рекорды и почище, и привожу этот факт вовсе не для того, чтобы похвастаться или бросить тень па Элси. Я рассказываю, как было дело. Я заканчивал тогда университет и, как водится, в последние дни перед экзаменами зубрил день и ночь. Тем не менее я решил дать себе передышку и пошел па вечер, устроенный студенческой организацией «Христианское движение». Хоть я и не был особенно удачлив в любви, па этот раз мне повезло. Я увидел Элси в группе медичек и сразу иге подошел к ней. Она оказалась веселой и разбитной девицей, в школу медсестер поступила совсем недавно. Мы протанцевали с ней два танца, после чего я предложил ей пройтись, чтобы отдохнуть от шумного веселья, и она охотно согласилась. Если б я стал намеренно завлекать ее, то скорее всего в тот день ничего бы не случилось. Но, несомненно без всякого умысла, Элси сама помогла мне. Ей захотелось пить, и я привел ее к себе в комнату, чтобы дать ей стакан воды…

Она была из тех девушек, которые вскрикивают в кульминационный момент. Это и потом случалось с пей всякий раз, по в первый день меня больше всего поразило, что она крикнула: «Ральф, милый!» Почему Ральф – вот чего я не мог понять. Лишь несколько недель спустя я узнал, что она помолвлена с каким-то недоумком по имени Ральф, учившимся в Эдинбурге на медика.

Несмотря на столь бурное начало, между мной и Элси установилась ровная и прочная дружба. Не могу сказать, чтобы я подумывал о женитьбе, но, признаться, всякий раз, как я видел в ее руках голубой конверт со штемпелем английской воздушной почты и красными марками с изображением королевы Англии и здания парламента, я испытывал легкое чувство ревности. Элси была такой красивой, веселой девушкой, и с ней было так легко.