Ксения Духова - Игра в любовь

На балконах облегченно вздохнули и пошли по своим делам, а голуби все продолжали тупо икать на козырьке подъезда.

Бабушка после этой пробежки даже не заболела, но кормить голубей отчего-то перестала, видимо, решила, что они – гнусные, неблагодарные птицы.

Одна моя знакомая, благодаря которой родился слоган «скажи Машке нет!», очень хорошо разбиралась в ядерной физике. Она даже собиралась писать дипломы по этой дисциплине, никогда ее не изучая, но речь вовсе не о ее удивительных способностях, а о замечательном определении броуновского движения, данного этой чудо-девушкой. «Броуновское движение, – уверенно говорила она, – это когда – ток по проводам в поле. Во все стороны». Видимо, ей чудились сумасшедшие заряженные частицы внутри стальных гудящих струн.

Вот так же двигаются с утра наши старушки – как маленькие зеленые электроны: сначала – строго в одном, только им известном направлении, а при столкновении с такими же бешеными кусочками материи – сразу разнонаправлено. Я сама видела, как старушки буквально раздваивались (и даже хуже!), стоило им только столкнуться где-то на синей ветке, или зеленой. Или на любой другой. Хаотической движение старушек по разным веткам метро подчинено одному закону – оно абсолютно непредсказуемо. Старушка, которая движется с умыслом, целью и помнит нужное направление – или еще не по-настоящему броуновская старушка, или уже разрядилась как частица.

Есть старушки утренние, упорно собирающие всю ночь ненужные лоскутки и тряпочки по всему дому, чтобы на рассвете аккуратно запихнуть их в большую тележку на колесах и помчаться в метро, боясь не успеть в час пик. И стонать на весь состав, когда сонные, одуревшие от толкучки граждане, задевают этот огромный баул и ломают себе ноги. А потом медленно выползать на каждой станции из дверей, чтобы отдышаться и – втиснуться в следующей поезд, такое впечатление, что на каждой ветке метро этих бойцов невидимого фронта определенное количество. Уходят одни – прибегают другие.

Но больше всего следует бояться юрких старушек, косящих под Шапокляк, с коричневыми ридикюлями в сухоньких ручках, именно они внезапно подпрыгивают и бьют вас по голове, когда вы с улыбкой читаете книжку в вагоне. А потом, плюнув вам на чистые башмаки, выпрыгивают и машут кулачком сквозь двери, а вы стоите перед только что вошедшими оплеванный, с пробитой железными уголками ридикюля головой, и по инерции все еще глупо улыбаетесь.

Однако такие старушки есть не только в метро, к счастью, существует еще одна категория бабулек, скрашивающих нашу жизнь в наземном транспорте. Моя бабушка относится именно к таким зеленым частицам, после очередного сердечного приступа, подняв родственников в два часа ночи и заставив всех собраться у своего смертного одра, бабушка благополучно спит до полудня, но, проснувшись, она вдруг понимает, что жизнь проходит мимо и бездействие отнимает последние мгновения бренного существования, вот он – момент истины! Единственный шанс исправить положение – схватить сумку и помчаться на воскресной переполненной электричке в ближайший райцентр за двумя килограммами творога, неважно, что сама бабушка не ест творог, не важно, что он в том же самом варианте лежит в соседнем магазине. Она движима заботой о детях и внуках! Им крайне необходим животный белок для развития и веселого блеска глаз. Вы даже не способны себе представить – каким именно счастьем наполняются эти самые органы зрения, когда оставленная в покое и дреме больная бабуля вдруг стучит в вашу дверь. Часто бессердечные родственники начинают кричать на бабушку, мотивируя это заботой о ее здоровье. Бабушка громко кричит в ответ, нервно колошматя сумкой с творогом об стол. Потом гордо бросает ее посреди кухни и едет кататься на троллейбусе, очень медленном виде транспорта. На другой конец города. А ей уже некуда спешить, и желательно, чтобы было больше +25 и палило солнце, или – снег и гололед, хаотичное движение старушек лучше всего действует на нервы при соответствующих погодных условиях, на вопрос о цели и смысле этих перемещений старушки никогда не отвечают, и это дает шанс полюбить собственную старость. Когда-нибудь и я узнаю их страшный секрет, если раньше меня не затопчут на выходе из троллейбуса.