Сергей Кузнецов: Восемь рассказов

Девушка плачет. Юноша не знает, что делать.? Да я не это имел в виду, — тупо повторяет он.? Уж я-то знаю, что ты имеешь в виду. Знаю! — в истерике кричит она. — Я знаю, теперь я знаю, какие вы все. Вы все такие!

Девушка встает со скамейки и делает несколько шагов в сторону. Юноша смеется.? Ты чего? — испуганно вскрикивает девушка и останавливается.? Ничего, ничего ты не знаешь! — качает головой юноша.? О чем ты? — с надеждой спрашивает она. — О чем?? Полосы! У тебя на спине — голубые полосы! — отвечает он. Затем встает, идет к ней, обнимает ее.? Ой, действительно! Полосы! Голубые полосы! И у тебя, у тебя тоже! — смеется сквозь слезы девушка. — На нас — голубые полосы…

Счастливые, они обнимаются и целуются.? А ведь ты наврал, что в Париже идет дождь… Признайся, ведь наврал? — спрашивает она.

Юноша молчит. Поют птицы.

Зал ожидания в старом здании железнодорожного вокзала. Грязные и ободранные деревянные скамьи, на которых вповалку спят измученные дорогой и утомленные длительным ожиданием несчастные люди. Кто спит, а кто и «бодрствует». Среди них выделяется мужчина лет тридцати пяти, одетый, несмотря на жару, в спортивный шерстяной костюм синего цвета с олимпийской символикой. На его голове под шапочкой с клоунской кисточкой видны наушники. В руках он держит плэйер и раскачивается в такт им одним слышимой музыки. Между рядами неуверенно проходит мужчина лет сорока пяти в изъеденной молью серой тройке и читает журнал «Голос разума». В профиль он похож на советского разведчика. Его глаза скрывают солнцезащитные очки. Он немного отклоняется от прямого курса и пинает по ноге сидящего мужчину.? Че за нафиг? Куда прешь? — вскидывается тот.? Ой, кажется, я что-то задел, — бормочет несчастный.? Смотреть надо! Ослеп, что ли? — не унимается сидящий.? Извините, я действительно немного слепой! — озираясь по сторонам, признается мужчина в темных очках.? И вообще, нефиг тут шляться! Тут люди спят! Воткнулся носом в журнал, да в очках еще страшных, — ворчит мужчина в наушниках.? Извините меня, извините, но я действительно не заметил, потупясь, говорит мужчина в очках и порывается уйти, но сидящий явно не собирается его отпускать.? В очках каких темных, подозрительный такой, вверх-ногами журнал читает какой-то, — уж не знак ли это? — нафталином в лицо дышит, — долдонит он.? Да поймите вы, я чуток слепой, я не хотел! — не выдерживает мужчина в очках.? Журнал запрещенный, наверно, я такой в киосках не видел, а костюм сто будто лет в шкапу провисел, или это для конспирации? — бурчит мужчина в нашниках.? Да не вижу я ничего! Я слепой! — кричит мужчина в очках. И добавляет в сторону: Он придурок, что ли?? Ботинки драные, «прощай, молодость», кажется, штанины мятые, пинджак искусанный, нет, видать, не шпиен, те за видом следят внешним, а энтот так, промышляет только. — все тем же ворчливым тоном продолжает говорить мужчина в наушниках. И хоть бы извинился, извинился хоть бы… Точно шпиен!..? Да пошел ты, тряпун говорливый! — орет на весь зал мужчина в очках. Он пытается идти дальше, но глухой хватает его левой рукой за локоть, а правой бьет по лицу. Очки падают и разбиваются. Глухой в ужасе отшатывается от слепого, увидев высохшие глазницы. Тот закрывает лицо руками. Трудно разобрать, плачет он или смеется.

Слепой под перекрестными взглядами полусонных пассажиров медленно проходит между скамеек. Глухой задумчиво смотрит ему вслед и качает головой в шапочке с клоунской кисточкой.

— Так бы сразу и сказал, а то огрызаться, ворчать… Точно как рыба!..

Старая песочница в центре двора. Вокруг нее разместились новые девятиэтажки, а совковый грибок с высохшей шляпкой и с червивым стволом остался стоять. Под ним сидят два мальчика. Одному, одетому в синие джинсы и в зеленую водолазку, одиннадцать лет, а другому, одетому в коричневые шорты и в белую футболку, четырнадцать.? Нет, ты скажи, кто сильнее — Арнольд Шварцниггер или черепашка-ниндзя? — спрашивает первый, ковыряясь палочкой в сыром песке.? Я думаю, все-таки Арнольд, — весомо и со знанием дела отвечает второй, смотря на носок своей правой кроссовки, на котором сидит божья коровка.? А почему? Ведь Арнольд без оружия? — не унимается младший мальчонка.? Ну, вот, например, в Терминаторе, оружие было, — наморщив лоб, вспоминает старший.? Я имею в виду живого Арнольда, — уточняет младший.? А черепашки-ниндзя разве живые? Это же мультяшки! — не сдается старший.? Зато они вооружены! — парирует его младший.? Ну, я не знаю, нужно их столкнуть, что ли, — сдается старший мальчик. Он смотрит на божью коровку, которая расправляет свои крылья, но не может взлететь.? И кто победит, как ты думаешь? — спрашивает младший.? Да, наверно, все-таки черепашки, ведь они не одни, — с плохо скрываемым безразличием отвечает старший.? А какая из черепашек с ним разделается быстрее? Рафаэль или Леонардо? — настаивает младший.? Ну, я не помню по именам, — признается старший. Он с досадой пинает правой ногой воздух. Божья коровка взлетает.? У Микеланджело нунчаки, у Рафаэля клинки, Донателло с палками, а у Леонардо, у того мечи, — живо, как на духу, выдает младший.? Как — мячи? — изумляется старший.? Нет, мечи, длинные такие, острые, — поясняет младший.? Ну, я не знаю, наверно, Микеланджело, — гадает старший и отвернувшись в сторону, вздыхает.? Почему? Ведь у него нунчаки? — напоминает младший, все еще чертя палочкой знаки на влажном песке.? Ну, и что? Он что, слабый? — не понимает старший.? Он сильный, но у него всего лишь нунчаки, — говорит младший и вопросительно смотрит на старшего.