Вадим Панов - Отражение

«Они виделись! – понял Обуза. – Они виделись вчера вечером!»

Но не переспали, поведение на это не указывало.

«Она уже твоя, но ты не торопишься. Зачем спешить, если все предопределено?»

От этой мысли Виссариону стало грустно, в какой-то момент он едва не отказался от задуманного, поскольку знал, как трудно «снять с крючка» затуманенную Отражением жертву, но заставил себя собраться и прислушаться к разговору.

– Генрих, я еще вчера хотела спросить: почему вы едете на автобусе?

– Потому что мне нужно в Москву.

– Но вы ведь богаты. У вас есть машина? Господи, о чем я спрашиваю? Конечно, есть. «Мерседес», на котором я ехала домой…

– Это моя машина и мой шофер, – улыбнулся художник.

– Но почему вы здесь?

– Это… Старая привычка. С прошлых времен.

– С каких?

– С тех…

Он не собирался лгать, а задержался с ответом, потому что подбирал слова.

– С тех времен, когда вы были молодым и никому не известным? – помогла Бергеру девушка.

– Да. А Валера был жив. – Генрих грустно улыбнулся. – Я ездил на этом автобусе до катастрофы, когда был таким же нищим студентом, как ты сейчас, снимал комнату за городом и безумно обрадовался запуску новой автобусной линии. Каждое утро я ездил на Раннем Автобусе, который уже тогда так называли, правда, не вкладывая в слова какой-то смысл, кроме времени… Я знал всех пассажиров, знал Валерку… Дядю Валеру, ведь тогда он был старше меня… Я ездил каждое утро, а однажды проспал, представляешь? Элементарно проспал. – Короткая пауза. – В тот день он разбился.

– Вам повезло, – тихо протянула Галя.

Не услышала ответ, бросила взгляд на попутчика и удивилась: лицо Бергера застыло, обратилось в маску, глаза невидяще смотрели вперед, дыхание, кажется, остановилось и только губы… нет, не дрожали – шептали что-то беззвучно. Казалось, художник вспомнил нечто важное, или страшное, или настолько неожиданное, что изумление его парализовало.

– Генрих!

– Что? – Он вздрогнул и посмотрел на Галю. – Извини, задумался.

– Вам повезло, – повторила девушка, понимая, что о причине своего ступора Бергер ничего не скажет.

– Совершенно верно: повезло. – Он потер висок, словно пришедшая мысль вызвала головную боль. – Потом первый рейс отменили, но где-то через месяц я по привычке вышел на шоссе в «наше» время и увидел автобус. Испугался… Да, испугался, конечно, но двери открылись, дядя Валера посмотрел на меня, а я… Я сначала решил, что он за мной. Знаешь, эти приметы, когда мертвые приходят, чтобы забрать тебя в свой мир? Я решил, что время пришло, испугался еще больше, а потом страх ушел, и я сказал себе: «Ну и ладно!» Зашел в салон, а дядя Валера говорит: «Билет не забудь». В общем, поехали в город… Затем, когда пришел в себя, снова стал ездить, потом разбогател, перестал, но теперь снова буду. – Бергер провел рукой по спинке переднего диванчика. – У Валеры ведь ничего не осталось, только этот маршрут. Одна ходка в день – самая ранняя. А без пассажиров скучно и одиноко.

Вот так.

Они приходят и составляют призраку компанию. Едут до метро и платят за проезд. Интересно, они кому-нибудь рассказывают о происходящем? Делятся впечатлениями?

«Мама, ты сегодня на электричке?»

«Нет, милый, поеду с покойным Валерой…»

– А ваша машина? – спросила Галя, потому что пауза затянулась и нужно было что-то спросить.

– Едет следом, – он небрежно махнул рукой. – В Москве меня подхватит. – И улыбнулся: – Потому что Раннего Метро нет.

– Я приеду сегодня, – вдруг сказала девушка.

– Вечером? – Он не удивился, но Галя разглядела вспыхнувшие в глазах огоньки.

– Вы говорили, что нужен свет.

– Верно.

– Я отпрошусь и приеду.

– Я пришлю машину.

Девушка повернулась, и Виссарион понял, что со вчерашнего дня что-то в ней неуловимо поменялось. Как будто красота стала отточенной, выделенной. Как будто опытный мастер подчеркнул природную прелесть невидимой косметикой.

Тонкая сеть гениального художника начала творить из юной красавицы произведение искусства.

А тем временем Ранний Автобус прибыл к станции метро. Первым из него вышел Барадьер, за ним – Антонина, грубовато отпихнувшая похожего на верблюда мужика, затем Бергер с Галей – они отошли в сторону и продолжили разговор, видимо, договаривались о встрече, и последним к выходу направился Виссарион, но водитель неожиданно повернулся и его окликнул:

– Обуза!

Букинист подошел к отодвинутой створке и услышал неожиданное: