Владимир Козлов - СССР - Дневник пацана с окраины

– Ну что, опять за Игоря? – сказала бабушка. – Пусть у тебя, внучек, всё буде хорошо.

Все повернулись, посмотрели на меня. Я сказал:

– Подождите, давайте все сфотографируемся.

На журнальном столике, рядом с тарелкой нарезанного хлеба – она не поместилась на столе, – лежала моя «Смена» и вспышка «Чайка» – подарок от родителей ко дню рождения.

Я приладил вспышку к фотоаппарату, нашел по таблице диафрагму, установил на объективе, глянул в видоискатель.

– Внимание… Снимаю!

Затвор щелкнул, блеснула вспышка.

– А теперь давай я щелкну – чтобы ты был в кадре, – сказал папа.

Он поставил граненую рюмку из толстого стекла на стол, взял у меня фотоаппарат. Я сел на его место – между Колей и дядей Жорой.

– Все готовы? Сейчас отсюда вылетит птичка…

Я зажмурился при вспышке и, наверно, моргнул.

– Предлагаю выпить этот третий тост не только за именинника, но и за его родителей, – сказал дядя Жора.

Все чокнулись друг с другом. Чокаясь со мной, дядя Жора пролил немного водки в тарелку с салатом оливье.

Я сделал глоток лимонада, поставил рюмку, положил себе из салатницы огурцов со сметаной. Это были первые в этом году огурцы.

– …А я, когда объявили про Черненко, разговаривал с Ушаковым из отдела труда и зарплаты, – говорил папа. – И он сказал: есть в политбюро один, которому пятьдесят четыре года, но его ни за что не поставят. А тут: бабах – и Горбачев. Нет, я считаю, что это хорошо, потому что если бы опять поставили деда…

– Это роли не играет. Кого ни поставь, будет все то же, – сказал дядя Жора.

– Почему? – Наташа серьезно глянула на него.

– Потому, Наталия, что в стране слишком много проблем, потому что нужны серьезные изменения, нужны реформы…

– Вроде школьной реформы? – спросила Наташа. – Я, честно говоря, на себе ее никак не ощутила…

– А я ощутил, – сказал дядя Жора. – Мне стали доплачивать за классное руководство.

– А мне – еще и за тетради, – сказала мама. – Тридцать рублей в месяц. Ты вообще говорил про проблемы, и я с тобой согласна. Проблем действительно много. Но как их решать? Как ты, например, будешь бороться с пьянством?

– Пьянство – не самая большая проблема. – Дядя Жора говорил, обгладывая куриную ногу. – Нас ждет еще более серьезная проблема – наркомания. Но никто про это не говорит, хотя уже пора. Я три года подряд ездил в экспедицию в Среднюю Азию. И видел там маковые поля. И видел людей, которые приезжают туда за маковой соломкой… На «Волгах», в костюмах, с золотыми зубами…

– Что, мак – это наркотик? – спросил я. – И такой, как на бублике, тоже?

– Нет, не такой, – сказал дядя Жора. – На бублике – маковые зерна, а из маковой соломки производится…

– Ладно, хватит детям голову забивать своей соломкой, – сказал папа. – Рано им про это еще знать…

– А ты думаешь, оттого, что они знать не будут, им это не будет угрожать?

– Ничего я не думаю.

– Или, может, наркомании в Союзе вообще не существует, а только на Западе?

– Берите сельдь под шубой, кто еще не брал, – сказала мама.

– Пойдем в другую комнату, посидим до сладкого стола, а? – шепнул я Коле.

В спальне на моем столе стояла в коробке черная «Чайка ГАЗ-13» – ее подарил мне дядя Жора. Я аккуратно открыл коробку, вынул модель, поставил на стол, открыл двери и багажник.

– А почему капот не открывается? – спросил Коля.

– Не знаю.

– А я, кажется, знаю. Смотри, здесь не по-русски написано: «коллекцион модель». Значит, их продают за границу, на экспорт, а мотор в «Чайке» – секретный, и нельзя, чтобы иностранцы знали, какой он и как расположен.

– Может быть…

– Какую модель ты хочешь теперь?

– «Ниву».

В зале голоса дяди Жоры и папы стали громче.

– …Могли бы сбросить на Кубу две бомбы – и все, – говорил дядя Жора. – Но американцы решили, что смысла в этом нет. Нате, кормите ее – эту Кубу.

– Если бы сбросили, началась бы война, – сказал папа.

– Ничего бы не началось.

– А я говорю, что началась бы.

– Ты не разбираешься в этих вопросах. Сидишь в своем «кабэ» и дальше собственного носа ничего не видишь…

– А ты много видишь в своей школе. Нашелся мне герой…

– Надоело мне тебя слушать… – По ковровой дорожке зашуршали ножки стула. – Все, хватит с меня…

– Успокойся, Жора, – сказала бабушка.

– Пусть уходит! – крикнул папа. – Мне его тоже надоело слушать. Целый вечер только и ждет, к чему прицепиться…

– Сам ты ждешь, понял? И знаешь ты кто? Ограниченный обыватель, вот ты кто!