Евгений Клюев - Давайте напишем что-нибудь

– Небось, побег устраивают, дураки!

После этого, приобняв разодетую даже в постели Бабу с большой буквы, он опять засопел в три ноздри – в числе прочего имевшиеся на его широком лице, о чем как-то не хотелось сообщать раньше.

Спокойствие Карла Ивановича, внутреннего эмигранта, объяснялось проще не придумаешь: накануне вечером он приручил, выдрессировал и нанял на работу пять голодных белых медведей, несших теперь дозор у входа в темницу – помещение склада, где содержались Деткин-Вклеткин, эскимос Хухры-Мухры и Случайный Охотник. Что должно было произойти в том случае, если заговорщики задумали бы совершить побег, гадать не приходилось: пять голодных белых медведей только того и ждали, время от времени злобно скрипя зубами о зубы же.

– Держать было надо тяжкие оковы свои! – сделал Деткин-Вклеткин замечание эскимосу Хухры-Мухры.

– У меня недержание оков, – оправдался Хухры-Мухры.

Сообща вынув кляп изо рта Случайного Охотника, они попросили его сказать что-нибудь, дабы проверить, в каком состоянии речевой аппарат. Речевой аппарат функционировал более чем нормально: Случайный Охотник без запинки прочитал «Илиаду», которую он со школьной скамьи подсудимого знал наизусть. С удовольствием вкусив эпопеи Великого Слепого, Деткин-Вклеткин впервые за много месяцев почувствовал себя сытым, а утонченный эскимос Хухры-Мухры, никогда в жизни не слышавший о битве за Илион, от остроты впечатления разрыдался до истерики – да так громко, что Карл Иванович, внутренний эмигрант, даже чертыхнулся во сне:

– Небось, классиков читают, дураки!

И опять засопел в три ноздри.

Чтобы успокоить Хухры-Мухры, Случайный Охотник напрягся и – тоже наизусть – прочел вслух «Птичка Божия не знает». Птичка возымела на впечатлительного эскимоса в высшей степени положительное действие: тот успокоился сначала полностью, а потом – полностью и окончательно, как социализм. Деткин-же-Вклеткин понял, что переел и что опять будет мучиться желудком, но мужественно сказал, пряча отрыжку за спину:

– Попировали – и будет. Пора выбираться отсюда.

– Сначала надо застрелить Карла Ивановича, внутреннего эмигранта, и зарубить Бабу его… с большой буквы, – сказал Случайный Охотник, вынимая из-за спины спрятанные там заблаговременно ружье и ледоруб Хухры-Мухры.

– Вот уж с радостью… – ухмыльнулся Хухры-Мухры и, приняв ледоруб, наточил его о всегда бывшее при нем точило. – Здорово острый стал… – сказал он, чуть поразмыслив. – Таким Бабу с большой буквы легко зарубать!

– Зарубать никого не будем, – пресек его мечтания Деткин-Вклеткин. – Нам руки нужны. Спички выкладывать.

– Руки оставим, – практично заметил Хухры-Мухры, с ностальгическим удовольствием в-прошлом-художника уже было представив себе Бабу с большой буквы эдакой Венерой Милосской.

Деткин-Вклеткин содрогнулся и сказал:

– Ужас!

– Эти два бугая все равно не станут спички выкладывать, – равнодушно заметил Случайный Охотник. – Они же вредители… отрицательные персонажи, как Вы до сих пор не поймете?

– Да все я понял давным-давно! – вздохнул Деткин-Вклеткин. – Но беда моя в том, что доверчив я…

– А напрасно! – покачал головой Хухры-Мухры, направляясь к выходу.

Злобный рык пяти белых медведей остановил его у порога.

– Что это за звуки? – не без интереса спросил Деткин-Вклеткин.

– Злобный рык нескольких белых медведей! – смазывая ружье кремом для сухой и нормальной стали, произнес будничным голосом Случайный Охотник, знаток окрестностей.

Хухры-Мухры, почесывая ухо ледорубом, вяло заметил:

– Пяти медведей, мой мальчик. А нас трое.

– По одной целой шестидесяти шести сотых медведя на душу населения и шесть в периоде, – подытожил любивший профессиональность в счете Деткин-Вклеткин.

Тут-то и обозначилось на северном ледовитом полу юрты среднестатическое существо без пола, возраста и национальных признаков.

– По одной целой двадцати пяти сотых медведя на душу населения, – с радостью пересчитал результат Деткин-Вклеткин и спросил: – С кем имею честь?

Существо вздрогнуло от непредсказуемого вопроса про честь и неожиданно для себя впопад сказало:

– Массовый Читатель.

Деткин-Вклеткин подошел к Массовому Читателю, потрогал голыми руками плотную поверхность внутренне чуждого ему тела и проговорил:

– Здравствуйте Вам… с кистью.

– Это как это? – сразу и навсегда оторопел Массовый Читатель.

– Ну, вот… – в никуда констатировал Деткин-Вклеткин. – Два раза слово «это» в одном предложении из трех слов! – Он воспитательным взором посмотрел на Массового Читателя и распорядился: – Читать больше надо. Чтобы разнообразить лексический запас.