Александр Варавин - Пройдя долиной смертной тени…

Почувствовав нежданный прилив бодрости, я прибавил шаг и с удовольствием зашагал вплотную за Лугонгом, нисколько не опасаясь обрыва, ловко перепрыгивая через козьи экскременты и большие камни. Тропа постепенно расширялась, а левая отвесная стена принимала все более пологий вид. Спустя пару часов энергичного шага мы подошли к огромному куску горной породы высотой не менее двадцати метров, преграждавшему путь. Тропинка огибала справа этот кусок скалы и исчезала в узком проходе между двумя валунами. Минуя эти камни, Лугонг повернул налево. Мы вышли на небольшую поляну и остановились перед самым пиком горы, посреди которого зияла огромная трещина.

Видимо, когда-то скала разломилась, и отколовшаяся часть съехала по склону, образовав клиновидную щель шириной в несколько метров. Стены раскола не были плоским и бугрились выступами от каменных фрагментов. На этих выступах достаточно обильно росла трава и бурые мхи. Сужающиеся стены через двадцать-тридцать метров упирались в сплошной, на первый взгляд, гранит. Вглядевшись внимательнее в эту каменную стену, я увидел дверь, криво сколоченную из старых досок и хвороста, утопленную внутрь каменного проема.

— Мы пришли? — спросил я.

Лугонг молча кивнул, достал из-за пазухи сверток с Дордже и протянул мне.

— Когда мы войдем — поклонись и оставайся у входа, — сказал он. — Я подойду к Наставнику для приветствия. Я подам тебе знак, ты тоже подойдешь и еще раз поклонишься. Затем сядешь на колени, и склонив голову, протянешь ему Дордже. Когда он его возьмет, ты встанешь и вернешься к двери, не поворачиваясь спиной. Слева ты увидишь большой камень. Сядь на него и жди, пока я к тебе не подойду. Не произноси ни слова. Ты все понял?

— Да, — ответил я, начиная нервничать, — я все понял.

Мы подошли к двери. Лугонг толкнул ее и вошел. Я последовал за ним.

Когда глаза привыкли к сумраку, стало ясно, что мы оказались в пещере, скорее всего, образовавшейся естественным образом и впоследствии обработанной изнутри. Все округлое пространство справа было ограничено сплошной скальной породой, закопченной, но легко узнаваемой как природный гранит. Левая стена, по всей видимости, изначально была отверстием пещеры, сейчас заложенным плоскими камнями. У этой стены стояла примитивная печь, сделанная из таких же плоских камней. Железная ржавая труба уходила в стену, из которой для этой цели был вынут один камень. Справа внизу, стена пещеры переходила в длинный и достаточно широкий каменный выступ, очень напоминающий топчан или широкую лавку.

Лугонг деловито достал из кармана спички и, подойдя к противоположной от двери стене, утопавшей в сумраке, зажег свечу, прилепленную к каменному выступу. Затем, не поворачиваясь, вернулся к двери и встал рядом со мной. Свеча вспыхнула неожиданно ярко и осветила прямоугольную нишу, вырубленную в скале. В нише, скрестив ноги и глядя прямо на меня полуоткрытыми глазами, сидела мумия…

Мой испуг был настолько велик, что я едва не выскочил за дверь. Помешала рука Лугонга, охватившая мое плечо стальным зажимом.

Темно-коричневая кожа плотно обтягивала кости черепа мумии. Губы настолько высохли, что верхняя треснула в двух местах, обнажая черные десна и зубы. Немного подкожного жира оставалось только в опущенных веках, которые на фоне остального лица выглядели несоразмерно большими. Верхняя часть головы была обмотана красным платком, расшитым бисером. Одет отшельник был в бархатный грязный кафтан с широкими рукавами, из которых торчали высохшие кисти рук с длинными черными ногтями, больше похожими на когти хищной птицы.

Лугонг, кланяясь, приблизился к отшельнику и принялся что-то шептать ему в ухо, почти касаясь губами сморщенной кожи на виске. Меня замутило. Вскоре Лугонг, чуть повернув голову, скосил на меня левый глаз и, шевельнув пальцами, сделал знак подойти. Непроизвольно копируя движения Лугонга, я, кланяясь, подошел к нише и опустился на колени, протягивая отшельнику Дордже. Я увидел, как птичьи когти протянулись к моим рукам и цепко схватили артефакт. В этот момент я заметил, что кожа на мизинце левой руки, держащей Дордже, треснула до самой кости. Желудок скрутило в рвотном спазме. Я вовремя почувствовал, как Лугонг легко пинает меня ногой, подавая знак отойти. Сдерживая рвоту, я поднялся и с поклонами заспешил обратно к двери спиной вперед. Вздохнув с облегчением, уселся на камень. Со своего места я видел, что глаза отшельника полностью открыты, а «птичьи лапки» виртуозно вращают два жезла в разных направлениях.