Александр Варавин - Пройдя долиной смертной тени – 2

— Не демон, а природный дух, — донесся до него голос Такрона. — В мальчика проник природный дух. Не демон.

— В чем разница? — спросил Эрик.

— Мир полон природными духами: воды, ветра, огня, гор… По крайней мере, здесь, не в городах. В общем, это достаточно управляемые и полезные формы существований, но могут и причинить вред. Хотя я до сих пор не уверен точно, что у них есть сознание. Проблема в его отце.

— Откушенная голова?

Такрон вынес две чашки с чаем и присел рядом.

— Мужчины деревни принесли тело и поместили его в ледник. Голову нигде не нашли. Той ночью в деревне никто не смог заснуть. Безголовое тело выломало дверь в леднике и вырвалось наружу. Носилось по всей деревне, круша все, что ни попадало под руку. Разрушило несколько домов и сломало руку старейшине. Детей успели увести подальше, но взрослым изрядно досталось. К рассвету тело упало на землю и прекратило бесчинствовать. Я видел его на следующий день.

— Гималайский зомби? — с иронией спросил Эрик.

— Ожившие мертвецы здесь у нас называются роланги. Но это не совсем то, что значит в вашем мире. Что касается случая в деревне, то это было существо из нижнего мира, вселившееся в труп. Такое случается, хотя и крайне редко. Должно совпасть очень много условий. Эта тварь учуяла меня и потащилась следом. Сегодня я всю ночь ждал, когда оно придет сюда. Результат ты мог заметить на реке.

Таким серьезным Эрик Такрона еще не видел.

— И что теперь делать? — настороженно спросил он.

— Я знаю твое отношение к нам, шенам, и тому, что мы делаем, но все равно хочу просить тебя о помощи. Ты должен пойти со мной. Нам нужно вернуть эту тварь обратно, пока она не натворила еще больших бед.

— Я не верю, что демоны существуют здесь, в мире живых, — упрямо возразил Эрик.

— Ты можешь не верить в существование крокодила, бродя по пояс в реке, где-нибудь в долине. Пока крокодил не схватит тебя за ноги.

— И что мне надо будет делать? — подозрительно спросил Эрик, чувствуя, как все былые сомнения насчет этих шаманов всколыхнулись в нем новой силой.

— Держать труп за руку, пока я буду создавать проход в нижний мир. Если, конечно, мне удастся заманить его в это тело. Тебе ничто не угрожает, пока на тебе печать Шенраба.

— Не могу сказать, что ты предлагаешь мне увлекательное приключение, — пробурчал Эрик.

Такрон рассмеялся:

— Не беспокойся, никто не откусит тебе голову. К тому же, ты сможешь воочию убедиться, с чем столкнулись буддисты, изгнав большинство истинных бонцев, во времена второго завоевания Тибета.

Эрик заинтересованно посмотрел на Такрона, вспомнив, что тот уже упоминал о потерянном буддистами государстве.

Такрон, не дожидаясь его вопроса начал рассказывать:

— После убийства последнего бонского ценпо Лангдарма, тибетская империя развалилась на несколько независимых княжеств непрерывно воюющих между собой. Над всеми ними безраздельно царствовал Бон. Окружающие народы: тангуты, уйгуры, китайцы — строили свои империи, развивались, воевали, исчезали и возрождались. Буддисты, потеряв возможность создать собственное государство в Тибете, не прекратили экспансию в окружающие страны. Но уже в форме распространения знаний, культуры и благочестия.

Жители Тибета, устав от кровавой междоусобицы и находясь под постоянной угрозой захвата внешними врагами, оказались готовы к восприятию буддизма как религии, которая могла бы прекратить бесконечные войны и возродить государство. Тем более, что учтя прежние ошибки, буддизм предстал для тибетцев в иной форме. Завоевывал власть не хитростью и интригами, а обещаниями благоденствия и процветания, выполнял роль посредника в межплеменных конфликтах, демонстрировал пышные ритуалы, поэзию и добродетельную философию.

Но вместе с сектой кадампа, проповедовавшей религиозное примирение с Бон, в страну пришли и другие буддийские секты: сакьяпа, каджупа, кармапа, настроенные более радикально. Из-за конкуренции этих сект сразу восстановить тибетскую государственность не удалось.

Время внутренней смуты продолжалось до тех пор, пока в стране не появилось секта гелугпа или ламаизм, одно из направлений буддизма ваджраяны, созданное первым ламой Тибета ученым-буддистом Цзонхава.

Так тибетский буддизм начал делать первые шаги на пути к будущему государству лам. С четырнадцатого века ламаизм проникал во все стороны жизни тибетцев, пока не стал главенствующей силой на всем нагорье. К концу семнадцатого века Далай-лама Лобсан Чжамцо, используя массовое принятие ламаизма монголами и их военную силу, укрепил суверенитет Тибета. А к тысяча семьсот семнадцатому году государство стало независимым территориально, но под формальным протекторатом. Ламы получили неограниченную власть и сложное наследство…