Евгений Попов - Ресторан «Березка» (сборник)

– Да ты, подлец, мертвецки пьян! – вовремя сообразил догадливый собеседник.

Увы, он, конечно же, был прав, но это не отменяет важности сделанных моим персонажем признаний. И какие все милые, и мой персонаж, и его собеседник, и старики, и старухи, и молодежь, и диктор Торсуков! Благодать, осени́ нас всех!..

Уважаемый друг!

Я решился написать Вам письмо не потому, что выпил немного водки, а потому, что сегодня имел счастье прочитать Вашу новую книгу.

Глупо скрывать от Вас, что я взялся читать эту книгу с некоторым предубеждением да еще и с похмелья.

Перед этим я пытался читать английскую книгу про мотогонщиков и прочитал ее всю. Все говорят, что эта книга дерьмо, но мне было интересно, и я прервал чтение лишь для того, чтоб еще немного выпить. Я возвратился в книгу и с напряжением наблюдал, как под финал физданулся с мотоцикла англичанин. Я знал, что так и будет, знал, что нервная западная литература не упустит момента, чтоб кого-нибудь не ухлопать в финале, чтоб и мы, читатели, нервничали, не бросали книжку до конца. Вот я после конца и бросил, взял Вашу. Ну, думаю, и этого удака заодно почитаю. Оговорюсь: я поклонник, но весьма слабый и Вашего «Механического мужичка», и «Объемного треугольника», и «Девушки-джигита». «Семь пятниц» просто не люблю, скучно и претенциозно, раздражает. Таким образом, скосив рыло и присматриваясь, я с трудом прочитал первую из страниц, написанных Вами, но через некоторое время стал очарован Вашим творчеством, а когда со стр. 125 взлетел наш советский боинг, чуть-чуть всплакнул неизвестно отчего, но только не от водки.

Имея некоторый опыт общения с Нашим Отцом, поскольку был исключен со службы с лишением привилегий и выходного пособия, довожу до Вашего сведения, как до сведения Сына, что Наш Отец – честный, но слегка античный человек. Он служит неведомому Кесарю, но льет на губку не уксус, а настоящее вино! Когда меня исключали со службы, то единственным отрадным зрелищем был Наш Отец, председательствовавший на собрании по исключению меня со службы. Я плохо могу что сказать о Вашей книге, но я скажу основное: Вы мгновенно добились успеха в моем сердце волшебной силой Вашего анализирующего таланта. Вы сумели организовать простых советских персонажей для замечательного действия в Вашей русской мистерии. Вы сумели, написав замечательную книгу, напечатать ее на Родине. Я от души поздравляю Вас. Дай Вам Бог счастья и здоровья продолжать Ваши труды на благо Державы. С уважением к Вам

Персонаж Телелясов

P.S. А Наш Отец, между нами говоря, все-таки изрядная скотина. Мог бы не исключать меня со службы, и тогда я бы тоже трудился на благо Державы, а сейчас занимаюсь неизвестно чем.

– Какие таинственные изменения происходят в организме под влиянием похмелья, – морщился Телелясов, пришедший в уныние.

«Подскажу вам хороший способ, как увидеть, что есть за границей. Нужно вознестись духом на небывалую высоту, и тогда расступятся горизонты, и ты увидишь и поймешь все. Пораженный своим знанием, ты на миг потеряешь способности и со страшной силой физданешься на родную землю, где тебя похоронят с почестями, как гуру».

Телелясов

Сон. Полет в лифте над провинциальным городом К., куда прибыли двое договорщиков заключать договорА на неведомые строительно-художественные работы. Они будут заключать договорА с местными начальниками. А – лето. Начальники живут в новом 10-этажном доме. Этот дом – гордость города, и там получила квартиры вся местная элита. Руководители, офицеры, передовые рабочие, члены Союза писателей, художники, спортсмены – победители на международных состязаниях. Все они, включая договорщиков, садятся в лифт, и главный начальник в пальто цвета беж, вальяжный такой, толкует-токует, чтоб «все было сделано хорошо, на уровне столичных стандартов», в частности, чтобы его личный кабинет был разделен «на восемь отсеков, каждый из которых нужно сделать хорошо, очень хорошо!»

Договорщикам профессионально скучно. Они знают, что, заключивши договор, ничего не сделают, а если и сделают, то сделают плохо. К тому же они не исполнители, а всего лишь договорщики...

Все будет сделано плохо, как плохо сделан лифт, в который все они сели. Лифт скрипит, уже вырваны и разбиты кнопки. Да и кнопок-то, собственно, нет, есть какие-то рычажки, на которые нужно накладывать отдельно существующую шпоновую фанерку с дырочками. На фанерке грубой масляной краской написано 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9,10 – по числу этажей. Один из договорщиков случайно нажимает случайную кнопку, и лифт – взмывает, лифт – взлетает, лифт, скрипя и раскачиваясь, возносится над провинциальным городом на небывалую высоту. И даже принимает чуть-чуть горизонтальное положение. Однако никто не обеспокоен, все приятно взволнованы, лифт поднимается все выше и выше. 100-й, 1000-й, 10 000-й этаж... Наконец-то видна заграница. В лифте беседуют.