Евгений Попов - Тихоходная барка Надежда (Рассказы)

Когда к нему подошли, то врачей и милиционеров сильно удивило, что от висельника попахивает одеколоном. Но им все объяснили, и врачи успокоили взволнованный коллектив тем, что Петров, будучи законченным алкоголиком, покончил с собой в состоянии алкогольной депрессии. И коллектив, таким образом, не несет за его патологические поступки никакой ответственности.

Один юноша, желая видеть свою любимую девушку, поджидал ее, как было договорено, у здания Театра музыкальной комедии, где девушка работала реквизитором, а в этот день была выходная.

Девушка опаздывала, и юноша задумался. Он думал и не мог понять: почему девушка не хочет по-настоящему любить его, несмотря на то что они уже несколько раз пили вместе водку и три раза лежали в постели голые.

Зрители клянчили друг у друга лишние билетики. Подкатила на такси веселая компания. Вышли. Кудрявый и лысый дяденька сказал своим спутницам:

— Знаете что, девочки?

— Что? - спросили девочки, младшей из которой было сто лет.

— Ну ее, эту самую комедию муз, - сострил дяденька. - Двинем-ка мы лучше в шашлычную. Я вас там по

знакомлю с одним грузином. Мой лучший друг!

— Хочем знакомиться с грузином, - решительно заявили девочки и стали охорашиваться.

Кудрявый и лысый мгновенно реализовал билеты, и компания исчезла.

— Так твою мать, - пробормотал юноша.

— При чем тут мои родственники? - перебил ход его мыслей голос возмущенного человека.

И сам человек появился перед ним. Стоял покачиваясь. Юноша отвернулся.

- Ты харю не вороти, - с укором сказал покачивающийся, который был одет в потертые одежды. - Ты - тунеядец, а я - рабочий человек. Я - столяр, а меня замдира щас взял за шкирку и говорит: "Иди отседа, хамло.

Завтра напишешь объясниловку, почему ты напился на работе".

Юноша посмотрел на часы.

- Не придет, сволочь, - пробормотал он. - Как обещал, так и сделаю ей, падле.

А обещал он ей вот что. Он позвонил ей на работу и сказал:

— Я к тебе завтра приду.

— Не приходи, - сказала реквизиторша, которая жила на улице Засухина в бараке.

— Я к тебе завтра приду, и если тебя не будет дома, то перебью тебе все стекла и скажу соседям, кто ты такая.

— А кто я такая? - оживилась реквизиторша.

- Сама знаешь, - угрюмо отвечал влюбленный.

После чего ему и была назначена встреча на семь часов тридцать минут. Перед началом спектакля.

- Мне нужно кой о чем посоветоваться с подругами, - объяснила реквизиторша. И обманула. Сволочь

— Все. Все стекла переколочу, - ярился обманутый.

— Это вы можете, - сказал пьяница. - Это вы можете. Ломать, драть. Меня кто прошлую неделю ограбил?

Читушку отобрали около магазина. Всё вы. Дали вам свободу, подлецам, молодежи, так вы и куражитесь. А мне кто даст свободу? Меня замдира взашей выкинул, а жена меня будет сегодня не иначе как бить. Она - хитрая.

Я настелехаюсь, а она меня - скалкой. Я утром думаю, что сам где упал, и ее не бью за это. Она меня обманывает.

— Ты Дуньку-реквизиторшу знаешь? - поинтересовался юноша.

— Знаю, почему не знать. Она моя коллега. А у меня деньги-то есть. Ты не думай, что я - бич. Я - рабочий

человек. У меня есть деньги.

И пьяница вынул из мятого кармана эти нелепые бумажки.

— Ты пойди сходи, позови ее, - сердясь сам на себя, попросил юноша.

— А я один не пойду, - закуражился столяр. – Если за компанию, то я пойду. Пошли вместе. Пива выпьем.

Мы в служебном буфете выпьем пива.

Тоскливо стало юноше. А также любопытно - каков он из себя, служебный буфет. И есть ли там живые артисты. Юноша сильно уважал живых артистов. Он и с Дунькой познакомился по той же линии. Ему ребята говорили:

— У тебя баба есть?

— Есть, - отвечал юноша. - В театре работает.

— Сука, наверное, - говорили ребята, имеющие о многих вещах превратные мнения.

И юноша хохотал.

Зашли по служебному входу. За столом сидел пожилой человек, похожий на петуха.

— Ты куда прешь? - сказал он столяру, который выделывал ногами вензеля.

— А вот юноша ищет свою сестру, - сказал столяр, подмигивая юноше.

Тому стало жарко, но их пропустили.

— Ты мне Дуньку найди, и я пойду, - бормотал оробевший юноша.

— Щичас, щичас, - сказал его провожатый, который уже очень плохо стал говорить по-русски. - Щичас. Пивка выпьем.

Так попали в буфет. Буфет оказался как буфет, за исключением публики. Публика была - дай боже! Ковбой сидел, играя различными револьверами. Красавица обмахивалась здоровенным веером. Зажглась красная лампочка над входом, и ковбой проворно ускочил. Откуда-то издалека раздался его измененный голос: