Питер Устинов - Старик и мистер Смит

— Что такое? — испугался президент.

— А испорченная стенка? Мой друг вас предупреждал. Слуги увидят, поползут сплетни. Знаете, как оно бывает, в свободном-то обществе?

Охранники кинулись к стене, но следов пуль не обнаружили. Тогда мистер Смит вскочил на ноги и эффектно выплюнул в пепельницу два кусочка свинца.

— Обо всем-то я должен заботиться сам! Ладно уж, даю слово, что никому не расскажу, что вы тут натворили.

— Большое спасибо, — пролепетал укрощенный президент. — Бромвель, заберите пули из пепельницы!

— А теперь нам пора, — сказал Старик.

— Как бы не так! — очнулся Бромвель, спрятав пули. — А кто будет держать ответ по предъявленным обвинениям?

— И вы настаиваете на ваших обвинениях, хотя мы наглядно вам продемонстрировали, какое это бессмысленное занятие?

— Да, настаиваю!

— Я вам ничем помочь не могу, — пожал плечами президент. — Как я уже объяснял, никто не может быть выше закона.

— Точно, — подтвердил Бромвель. — Скажите спасибо, что на вас чего-нибудь похуже не навесили. Лучше сдавайтесь по-хорошему, пока совокупность не набежала.

— Может быть, предстанем перед судом и покончим с этим недоразумением? — спросил Старик компаньона.

Президент просиял лучезарной улыбкой:

— Мудрые слова! Вам нечего особенно бояться. Все пройдет тихо, без шума. Сейчас столько всяких других скандалов! Например, член Верховного суда влюбился в проститутку мужского пола. Сенатор отмывал деньги мафии. Член кабинета брал взятки от компании по производству сливных бачков. Большой генерал загулял с никарагуанской стюардессой. Да мало ли! Ваши проделки по сравнению с настоящим скандалом — детская игра. А самое паршивое то, что все эти типы сразу садятся писать мемуары, подставляя массу людей, которые до тех пор почитались чистенькими. Пообещайте мне, что не станете писать мемуары.

— Так пойдем на суд? — еще раз спросил Старик. Мистер Смит непреклонно ответил:

— Нет.

— Какая разница, когда исчезать — сейчас или чуть позже?

— Потеряем драгоценное время.

— Если снова исчезнете, совершите еще одно преступление, — предупредил Бромвель.

— Да что вы к нам привязались? — возмутился мистер Смит. — Если мы и сделали что-то не так, то исключительно по неопытности. Разве мы кого-то хоть пальцем тронули?

— А уж в этом разберется суд.

— В чем «этом»?

— Имя Кляйнгельд вам что-нибудь говорит?

— Нет.

— Да, — поправил компаньона Старик. — Это психиатр, с которым я беседовал в больнице.

— Причем психиатр, аккредитованный при ФБР. Я не знаю, что у вас там с ним произошло, но после беседы его жизнь резко переменилась. Он лишился и практики, и аккредитации. Основал движение «Психиатры за Бога и Сатану». Насколько нам известно, на сегодняшний день доктор является единственным членом этой организации. Почти все время он пикетирует Белый дом с транспарантом.

— И что там написано?

— «Требуем почета для Бога и для Черта!»

— В каком смысле?

Бромвель необаятельно ухмыльнулся:

— По-моему, все ясно. Движение из одного человека, ха! — Голос его посуровел: — Хватит болтать. Пошли!

— Да-да, идем и покончим со всем этим, — отрешенно вздохнул Старик.

Неожиданно мистер Смит сменил манеру поведения — сделался добродушным и при этом каким-то поразительно самоуверенным. Улыбнувшись почти кокетливо, он сказал:

— Вечно вы не продумываете свои решения до их логического завершения. Так гордитесь своей принципиальностью, что совершенно не заботитесь о последствиях.

Президент начинал злиться. Такой нервный эпизод с утра пораньше! Скорей бы уж все это кончилось.

С механической улыбкой он заметил:

— Почему бы вам не последовать примеру вашего приятеля? Доверьтесь закону.

— Сейчас объясню почему, — задушевно ответствовал Смит. — Вы ведь хотите, чтобы это событие сохранилось в тайне. Я уже оказал вам неоценимую услугу — во-первых, не умер, а во-вторых, закрыл свои телом обои. Давайте я расскажу, что будет дальше, если действовать по вашему сценарию. На нас надевают наручники, ведут под конвоем коридорами, мы едем на лифте, выходим через две: ри… Сколько народу мы встретим на пути? Уборщиц, клерков, а то и журналистов, а? Представляете, какой фурор мы произведем? Двое в наручниках — один в рясе, второй в дивной маечке, — а вокруг мрачные морды мальчиков из президентской охраны. Не получится ли как раз то, чего вы так стремитесь избежать? И все из-за вашего хваленого пиетета перед законом.