Виктория Райхер - Йошкин дом

А сама Стенна не ходит ни к кому. Собственно, и Стенну—то никакую никто никогда не видел, так, присутствует некое ходячее полотенце, людям его хватает без всякой Стенны, они нелюбопытны. И ни один человек не знает, что ночами Стеннино полотенце превращается в крылья, которые тихо взмывают под купол очередного цирка и парят там бесшумно, парят себе сами, а потом находят лазейку, и вылетают наружу, и сливаются с небом, и уносятся в дикие запретные дали, в которых не бывал никто, никогда, никогда.

Сегодня дети придумали новую игру. Игра называется «Злой и мертвый». Один злой, он делает всякие гадости тому, кто мертвый. Второй мертвый, он лежит и не шевелится. Потом злому надоедает, и он становится мертвым. А мертвый встает и становится злым.

(Из моих записок)

— То, что ты сделал После того, что ты сделал При всем том, что было между нами И теперь, когда ты это сделал…

— Ты прав, я знаю Я очень виноват перед тобой я понимаю это.

— Да мне—то что с твоего понимания? У меня сердце в клочки.

— Я готов сделай, очень многое, чтобы исправить то, что случилось Пожалуйста, дай мне шанс.

— Да как это исправишь? Никак это не исправишь. То, что ты сделал После того, что ты сделал При всем том, что было между нами И теперь, когда ты это сделал Я больше никогда не смогу Исключено, чтобы я смог После того что ты сделал…

— Ты прав… Я прошу прощения. Пожалуйста, прости меня.

— Да блин, сколько можно извиняться. Что это меняет вообще?

— Увы. Не меняет ничего. Но может быть, все—таки что—то можно сделать…

— Да что тут сделаешь.

— Тогда я пошел.

— Стой! Ты куда?

— А что?

— Ты считаешь, после всего, что ты мне сделал можно просто так уйти?

— Нельзя. Ты прав. Давай поговорим.

— Не хочу я с тобой говорить.

— Тогда я помолчу тут в уголке.

— Понятное дело. Мне плохо, а он молчит.

— Ты хочешь, чтобы я что—нибудь сказал?

— А тебе есть что сказать?

— Мне кажется, что то, что случилось, произошло потому, что мы с тобой в процессе наших отношений…

— Эй: Прекрати толкать речи, делая вид, что ничего не случилось!

— Ты хочешь, чтобы я еще извинился?

— Достал извиняться!

— Извини. То есть извини, что я извиняюсь. Я хотел сказать, извини, я больше не буду извиняться. Так вот. Я думаю, что в нашей ситуации главное…

— Перестань делать вид, что ты ни в чем не виноват!

— Эээ… виноват…

— Вот именно! И я тебя за это ненавижу! И буду ненавидеть! И тебя, и всю твою родню до седьмого колена!

— Хорошо. Имеешь право.

— Да как ты смеешь соглашаться? Ты издеваешься что—ли?

— Нет.

— Спорить? Со мной? После всего?

— А что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Удавился. Тихо и аккуратно. Восемь раз подряд!!!

(Давится восемь раз подряд.)

Хрипло:

— Так лучше?

— Ну вот, это ты во всей красе. Ты считаешь, что восемь раз удавиться достаточно для того, чтобы я

тебя простил?

— Не знаю. Хочешь, я прошения попрошу?

— Надоел прощения просить… Сиди тут и говори со мной.

— А можно, я лучше пойду удавлюсь?

— Нельзя! Привыкай брать ответственность за свои действия. Терпи.

— Терплю.

— И не делай вид, что ты крутой.

— Да я вроде и не де…

— Я сказал — не делай! И не спорь со мной! Не делай, я сказал! Тебе кажется, после всего, что ты сделал, ты в принципе имеешь право ощущать себя крутым?

— Не имею.

— Вот именно. Ты согласен?

— Можно подумать, мне легче от твоего согласия.

— Нет.

— Что «нет»?

— Не легче.

— Я знаю, что не легче!

— То есть тебе ни от чего не легче?

— Ни от чего.

— И ничего не может тебе помочь?

— Ничего. Стой. Ты куда?

— Мне ни от чего не легче, да. Но это не твоя проблема! Не твоя, я сказал! Твоя проблема — это, что ты мне сделал.

— И что ты мне предлагаешь?

— Это я тебе должен что—то предлагать?

— Ну хорошо, давай я тебе что—нибудь предложу.

— У тебя еще хватает наглости что—то предлагать?

— Нет.

— Что «нет»?

— Да.

— Что «да»?!

— Нет.

— Ты ОПЯТЬ?

— Нет.

— Что «нет»?

— Да.

После того как злой и мертвый несколько раз поменялись местами, дети обычно придумывают еще какую—нибудь игру.

Жили—была Да, Нет и Человек.

Сначала Да и Нет были большими, а Человек — маленьким. Он стоял посередине двора и не знал, куда ему идти. Но тут подошло огромное тяжелое Нет и наступило ему на ногу. «Нет!» — закричал Человек. Нет не шелохнулось. «Но мне больно!» — возмутился Человек. Нет не отреагировало. «Это несправедливо!» — захныкал Человек. Нет пожало плечами.