Энтон Майрер - Однажды орел…

Макартур повернулся, Дэмона поразил нескрываемый гнев на морщинистом, вытянувшемся лице главнокомандующего.

— Вы знаете, кого они прислали сюда? Ханцикера! Да, да! Священника. Прочесть мне проповедь о том, что главные усилия должны быть направлены на борьбу с Германией. Объяснить мне, что здесь второстепенный театр военных действий. Как будто я полностью еще не осознал этого. И я должен был стоять вот на этом самом месте и на протяжении двадцати минут выслушивать этого идиота с собачьей мордой! О боже, куда ушли былые дни во Франции, Дэмон, когда страна нас поддерживала, когда ею управляли компетентные, принципиальные люди… Нет, это невыносимо! Невыносимо! Скажите, Дэмон, неужели я навсегда обречен возглавлять безнадежное дело? Второстепенное, обреченное на неудачу дело?

Сэм начал было говорить что-то, но сразу же замолчал. Макартур не ждал ответа. Он продолжал расхаживать взад и вперед, взад и вперед, тихо и горько гневаясь на засилье в Вашингтоне посредственностей, дураков, льстецов и подхалимов, мелких мстительных тиранов, которые ставят свою личную неприязнь, свое стремление сделать карьеру выше благосостояния и безопасности величайшей страны в мире. «Да, — подумал Дэмон, наблюдая за худощавой фигурой, гордым, красивым профилем и сверкающими глазами Макартура. — Но когда ты был начальником штаба армии США и подполковник Джордж Кэтлетт Маршалл скромно обратился с просьбой назначить его на строевую должность в войска, ты отправил его работать в трудовые лагеря для безработных, в жалкий старый форт Скревен, где был расквартирован всего один батальон, а затем послал в Чикаго старшим преподавателем в части иллинойской национальной гвардии… Так кто же был тогда благородным человеком?»

Макартур многозначительно направил на него свой указательный палец.

— Дэмон, мы еще можем проиграть эту войну!..

— Я сознаю это, сэр.

— Вы сознаете? Слава богу, что хоть вы сознаете. Другие даже отдаленно не представляют себе этого… Вы только послушайте, о чем они говорят там, сидя за круглым столом на какой-нибудь конференции и мямля что-то друг другу, а Кнудсен спрашивает их: «Кто хочет взять на себя производство пулеметов? Кто-нибудь из присутствующих хочет выпускать пулеметы?» — Он угрожающе поднял руку. — Японцы могут выйти с Тимора, пересечь Торресов пролив и высадиться вот здесь, на острове Моретон, но я никогда не сдамся. Никогда! Я скорее умру. Если понадобится, я найду свой конец в каком-нибудь решающем бою…

Дэмон наблюдал за тем, как Макартур вышагивает по комнате. Все это выглядело как-то неестественно: слишком грозно, вновь повернулся к нему.

— Я знаю, как называют меня там. Думаете, не знаю? «Запасник Дуглас», — произнес он тихо, и углы его рта опустились. — Вы думаете, я не слыхал, как шепчутся об этом, не видел надписей на заборах?… Я ушел, подчиняясь недвусмысленной директиве президента, а не по каким-то другим мотивам! — Его голос звенел в просторном светлом кабинете. — Я подчиняюсь приказам. А вы, Дэмон?

— Да, генерал.

Макартур выбрал на столе трубку с длинным черенком из стержня кукурузного початка, задумчиво повертел ее в руках, потом нацелился ею, как пистолетом, в грудь Дэмона.

— Колдуэлл. Ваш тесть. Какова его позиция в данном вопросе? — Дэмон поглядел на него, но ничего не сказал. — Выкладывайте, говорите откровенно.

— Я не хотел бы говорить от имени генерала Колдуэлла, сэр.

Макартур нагнул голову и быстрыми, резкими движениями начал вычищать из трубки нагар.

— А как вы, Дэмон? Каково ваше отношение?

Дэмон не поверил бы своим ушам; он не поверил бы, если бы не сидел здесь, на длинной кожаной кушетке, и не глядел на гордое вытянувшееся лицо, в эти жадно ждущие ответа глаза. Это несправедливо — задавать подчиненному такой вопрос; можно было только догадываться о безмерных душевных муках, которые вызвали его. Дэмон понимал, каким должен быть его ответ — такого ответа от него требовали традиции, почтительное отношение к старшим, дипломатический такт и его карьера, — тем не менее ему было трудно ответить, он не мог выдавить из себя нужных слов.

— …Я полагаю, это дело совести каждого, — тихо проговорил он.

— Вот как! А как поступили бы вы, Дэмон?

— Я не знаю, генерал. Мне никогда не приходилось бывать в такой ситуации.

— Конечно, нет. Но как вы думаете, что бы вы сделали?

Дэмон глубоко вдохнул воздух.

— Я думаю, что остался бы с солдатами, сэр.

Макартур резко повернулся и снова принялся вышагивать по кабинету.